Внедрение
Шрифт:
От взрыва дикого откинуло ещё метров на пять. Но тот, словно не получив никакого урона, быстро вскочил на ноги и снова побежал в мою сторону, злобно рыча.
Я уже приготовил свои энергетические копья, чтобы ткнуть ими в образовавшееся уязвимое место противника. Но меня опередили мои боевые товарищи, которые тоже видели слабое место противника.
Несколько пуль застучали по оголённой плоти. Сначала мне показалось, что дикий и в этот раз не обратил внимания на эти попадания. Но, чем больше пуль в него попадали, тем медленнее враг становился. А затем и вовсе
По растёкшейся в следующий миг чёрной основе я понял, что враг отдал концы.
— «Инженер», убирайся оттуда! — услышал я позади себя голос «Кулака».
Но, прежде чем кинуться наутёк, я подбежал к одичавшему, чтобы забрать с него основу. Я понимал, что это опасно, но я должен был взять ресурсы с него. Ведь это враг 27 уровня. А сбор элементов с такого экземпляра поможет «Ключу» понять закономерность того, почему мы получаем меньше ресурсов, чем имеется в телах противников.
ЧО (чёрная основа): + 119 грамм
Сила: + 18
Скорость: + 11
Выносливость: + 21
Сила умения: + 3
Сопротивление: + 9
Мана: +2
А вот на логи я уже не смотрел. Выстрелив из подствола в сторону лестницы зажигательным снарядом, я побежал в направлении турникетов.
По неработающему по очевидным причинам эскалатару спустились без серьёзный происшествий. Видимо огненные препятствия всё-таки смогли притормозить остальных преследователей. Лишь изредка работала снайперская винтовка «Душегуба», который стрелял уже с самого низа.
Глубина, на которой находилась станция, была довольно значительной. По ощущениям напоминало Московскую станцию «Парк Победы» с её бесконечным эскалатором.
Очередной раз убедился в своей догадке, что местное метро как-то связано с подземным бункером. Не просто же так железнодорожные тоннели утопили на такую глубину.
Света здесь, разумеется не было. Нас спасала функция нашего КИОСа, которая позволяла видеть даже в кромешной тьме.
— А теперь главный подарочек для варей, — маниакально произнёс «Летящий», когда мы добрались до станции. — Пришло время завалить проход.
Он зажал одну из кнопок на своём пульте и где-то далеко сверху послышался хлопок. Не сказать, что он был громкий. Тем не менее, ударная волна, промчавшись через все лестницы и длиннющий эскалатор, до нас добралась.
— «Душегуб», у тебя наверху дрон остался? — обратился «Порох» к нашему снайперу. — Можешь глянуть, как там дела? Завалило проход?
— Да, дрон там остался, — ответил тот. — Только вот связи с ними нет. Очень уж глубоко мы забрались.
— А как же у подрывника сигнал дошёл до туда? — хмыкнула Ольга.
— А вот это не ваше дело, госпожа, — резко ответил тот. — У экспертов по взрывчатке свои технологии.
— Ладно, будем считать, что там всё завалено, — подвёл итог наших дебатов «Кулак». — Двигаем в направлении отеля.
— Погоди-ите, — вдруг потянул «Душегуб», глядя через прицел своего «Призрака» наверх. Туда, где начинался эскалатор. — Не знаю, что вы там завалили но дикие, похоже, этого не ощутили.
Мы тоже посмотрели наверх. Даже невооруженным взглядом через ночное зрение КИОСа было отчётливо видно, как беспорядочная толпа мчится вниз по эскалатору.
Похоже, завалить вход в подземку не удалось. Мы и впрямь загнали себя в ловушку.
Глава 25
Тоннель
Главное здание отеля в «Рязань ЭКСПО».
Концертный зал.
13 июня 2024 года.
Московское время — 18:17.
Взволнованный Император Пётр стоял за кулисами, в ожидании выхода на сцену. В его руках была электрогитара, которая для него служила наилучшим успокоением.
За свою жизнь Пётр выступал перед публикой, без преувеличения, сотни раз. В детстве начинал с кукольного театра. В школьные годы занялся вокалом и по-настоящему увлёкся гитарой. В старших классах, помимо пения и игры на музыкальном инструменте, уже был главным ведущим на всех концертах в местном районном доме культуры.
В студенчестве, разумеется, не обошлось без клуба весёлых и находчивых. Но, самое главное, на втором курсе он попал в состав рок-группы в роли гитариста. А ближе к пятому, когда главный солист покинул группу, Пётр сам возглавил её и стал совмещать игру на гитаре с вокалом.
В общем, Пётр любил сцену. А сцена любила его. А в моменты выступления он, словно был другим человеком. В нём не было страха, сомнения, стеснения. Он был самим собой. Сцена — это его стихия.
Тем не менее, каждый раз перед самым выходом к публике, Пётр волновался так, словно делает это в первый раз. Вот и сейчас, стоя за кулисами и волнуясь, он всеми силами пытался отвлечься, играя на гитаре. На как играя? Без электричества электрогитара нужного звука не даст, разумеется. Но Петру этого и не надо было. Руки аккорды помнили, а воображение само воспроизводило нужную мелодию.
Ну, а для пения электричество и вовсе не требовалось. Так он сейчас и делал. Елозя пальцами по грифу и перебирая струны, он полушёпотом пел одну из своих любимых песен, авторство которой принадлежит его тезке:
…И открыв глаза, мы идём ко дну,
Я хотел бы плыть, но опять тону,
Дай мне руку, друг, стань самим собой,
Всё взорвёт вокруг полукровный во-о-о-ой.
(Пётр Елфимов — «Полукровки»)