Внешнеполитическая доктрина Сталина
Шрифт:
Коминтерн был создан Лениным как инструмент осуществления мировой революции Сталин не верил в мировую революцию. Он сместил акценты на построение социализма в одной стране, на национальную модернизацию. Казалось бы, он должен был забросить Коминтерн, распустить его, как он сделает это позднее. Но Сталин избрал другой образ действий. Он нашел применение Коминтерну, предварительно изменив существо этой организации. Из организации по проведению мировой революции Коминтерн превратился во вспомогательный орган советской внешней политики. Из международного союза коммунистических партий он трансформировался в министерство по делам зарубежных компартий с той, правда, разницей, что в его штате состояли не советские, а иностранные граждане. Важной задачей при этом было сделать Коминтерн управляемым. Причем, управляемым не самим по себе, а четко подчиняющемся указаниям свыш е. К осуществлению этой
Таким образом, уже тогда Сталин стал закладывать фундамент для будущей трансформации Коминтерна. Со временем дисциплина в Коминтерне быша значительно укреплена. После победьы над троцкистско–зиновьевской оппозицией все сторонники последней бьыли выведены из Коминтерна и исключены из компартий своих стран. Затем то же самое быьло проделано со сторонниками «правой» оппозиции. В начале 30-х годов организация подверглась дополнительной чистке на предмет устранения любыьх «ненадежных» лиц. В этом виде Коминтерн вошел в последнее предвоенно–военное десятилетие своего существования, став ее самым плодотворным в его деятельности.
Первым эпизодом, когда Сталину пришлось по серьезному задействовать иностранных коммунистов в интересах безопасности России, стал политический кризис в Маньчжурии, вызванный началом японской оккупации этого района Китая. Сталинская тактика во время маньчжурских событий настолько показательна с точки зрения воспроизведения существа новой политики Коминтерна, что на этом примере следует остановиться подробнее. К моменту Мукденского инцидента (18 сентября 1931 года), послужив ш его поводом для начала японской интервенции в Маньчжурии, Сталин имел в своем распоряжении дисциплинированную и хоро шо «управляемую» китайскую компартию. Это быша уже не та компартия, с которой Сталину при шлось иметь дело в 1925–27 годах. Последний «оппозиционный» генеральный секретарь КПК Ли Ли–сан быьл устранен со своей должности в конце ноября 1930 года по прямому указанию Исполкома Коминтерна. Хотя Ли Ли–сан быщ обвинен в китайском варианте троцкизма, действительная причина его отставки заключалась в другом. Это отчетливо следует из письма ИККИ в адрес компартии Китая, где обосновывалась необходимость смещения Ли Ли–сана. Там, в частности, говорилось:
«… Некоторыге опасные нотки прозвучали в выступлениях товарища Ли Ли–сана. Он позволил себе играть с затасканной теорией всех правыгх и «левыгх» ренегатов от коммунизма, что Коминтерн плохо информирован, что в Китае особая ситуация, что Коминтерн не понимает тенденций китайской революции. Он пошел настолько далеко, чтобыг противопоставлять лояльность Коминтерну лояльности китайской революции …, заявив, что после взятия Ханькоу станет возможныгм избрать другой тон в отношении Коминтерна … ИККИ убежден, что все членыы КПК решительно отвер нут антикоминтерновский подход, что все китайские большевики как один объединятся вокруг политики ИККИ»34.
Не выпытает сомнения, что Ли Ли–сан пострадал главным образом за свой «антикоминтерновский» подход, иными словами, за свою излишнюю самостоятельность и независимость. Сталину нужны были дисциплинированные исполнители, четко следующие всем указаниям, поступающим из Москвы. Таких людей имел в лице группы 1 китайских коммунистов — «вернув шихся студентов» или «28 большевиков», как их иногда назытали — которыю, закончив университет имени Сунь Ят–сена, бьыли направлены в Китай для проведения практической работа. Этой группой руководил представитель Коминтерна Павел Миф. На 4-ом пленуме ЦК КПК в январе 1931 года «вернувшиеся студента» полностью поставили высшие органы партии под свой контроль.
К августу 1931 года Сталину стало известно о наличии в японском генеральном штабе оперативного плана захвата Маньчжурии. В середине августа этот вопрос был рассмотрен на заседании Политбюро. После долгих дебатов быгло решено избрать гибкую тактику и в войну на этом этапе не втягиваться. Уже 26 августа ИККИ принял резолюцию
революционной борьбы 1». Последняя задача подразумевала «формирование все боль его и боль его числа центров Советской власти и рас ирение уже существующих Советских районов», а также «координацию революционной борьбы 1 на не-Советских территориях с действиями рабоче–крестьянской Красной армии»3– .
Данные указания четко соответствовали той тактической линии, которую избрал Сталин в отно ении предстоящей японской агрессии в Маньчжурии. У Сталина были веские основания полагать, что Чан Кай–ши, будет воздерживаться от активного сопротивления японцам, Это отвечало стилю его предыщущей политики, заключав шегося в том, чтобы 1 сталкивать между собой великие державы и извлекать из этого выгоду для себя. На этот раз Чан Кай–ши мог рассчшывать на то, что Соединенные Штата или Англия, имевш ие важные экономические интересы в Китае и обеспокоенные посягательством на свои позиции со стороны японцев, выступят в его защиту. Но в США продолжало действовать изоляционистское законодательство, а Англия, по данным советской разведки, заключила секретное согла шение с Токио о разделе сфер влияния в Китае, в соответствии с которым Северный Китай рассматривался как преимущественная сфера интересов Японии, а Южный Китай — Англии.
В этом раскладе и Чан Кай- и, и его ближай ие союзники американцы могли рассчитывать только на то, что в Маньчжурии произойдет столкновение японосоветских интересов, которое приведет если не к войне, то к серьезному обострению отнош ений. Основания для подобных расчетов быгли довольно весомые, поскольку СССР имел в Маньчжурии весьма значительные интересы в виде Китайско — Восточной железной дороги (КВЖД) и связанных с ней объектов. С точки зрения Чан Кай–ши, война между СССР и Японией представлялась, конечно, наиболее предпочтительным вариантом. Обе стороны ослабили бы 1 друг друга. Японию тогда можно быгло бгы легко поставить на место. Да, и потенциал Советского Союза на Дальнем Востоке быгл бгы, видимо, подорван. Но даже, если бы до прямого военного столкновения не до ло, то рост напряженности между СССР и Японией все равно препятствовал бы продвижению японской экспансии на Юг, так как вынуждал бы японцев держать в Маньчжурии крупные силы на случай неожиданного нападения со стороны СССР. А это вывело бы 1 самого Чан Кай–ши из под удара, дало бгы ему возможность более или менее спокойно отсидеться до луч их времен.
Перед Сталиным встала непростая дипломатическая задача: с одной стороны, не допустить втягивания в войну в невыгодных условиях, с другой, отстоять право собственности и экономические интересы на КВЖД. Дипломатическая тактика Сталина в этих условиях состояла в том, чтобгы, во–первых, дать понять японцам, что он не возражает против их оккупации Маньчжурии, если не будут нару ены российские интересы на КВЖД, и, во–вторых, направить дальней ую японскую экспансию на Юг, чтобгы создать условия для обострения отнош ений Японии с США и Англией и втянуть их самих в конфронтацию с Токио. А это, в свою очередь, заставило бгы Вашингтон и Лондон искать расположения Москвы, что отвечало более ш ироким целям глобальной стратегии Сталина. Более того, Сталин быгл не намерен давать возможность Чан Кай– и спокойно отсиживаться в ожидании, когда произойдет столкновение между Японией и Россией, и предполагал заставить его поработать в интересах независимости своей собственной страны. Задача китайских коммунистов состояла в том, чтобы 1, во–первых, организовать давление на режим Чан Кай–ши, подталкивая его на противодействие японской агрессии, а, во–вторых, дестабилизировать японский тыл. Все это должно было лиш ить японцев стимулов к продвижению на Север, где их ожидал сильный противник — СССР, и создать стимулы для продвижения на Юг, где им противостоял гораздо более слабый противник — Чан Кай- ши.
1 сентября ЦК КПК разослал в советские районы Китая директиву, в которой указывалось, что национальный съезд Советов состоится 7 ноября в очередную годовщину Октябрьской революции. Примечательно, что в письме содержалась критика тактики ведения войны китайской Красной Армией. Эта тактика расценивалась как «партизанщина»36. Упоминание об о ш ибочной тактике попало в директиву не случайно. Сталин был заинтересован в том, чтобы под командованием коммунистов имелась мощная регулярная армия, способная противостоять японцам и отвлекать на себя их значительные военные силы. Фактически Сталин возвращался к концепции национально–революционной армии, которую отстаивал еще во времена своего недолгого сотрудничества с Чан Кай- ши.