Внешнеполитические факторы развития Феодальной Руси
Шрифт:
Важную роль в пересмотре представлений о высоком уровне развития Золотой Орды сыграла работа А. Ю. Якубовского о ремесле столицы Орды — Сарая-Берке. А. Ю. Якубовский убедительно доказывает, что культура золотоордынских городов имела эклектический, несамостоятельный характер, а вовсе не являлась самобытной «татарской культурой». «Материальная культура золотоордынского Поволжья, — пишет А. Ю. Якубовский, — слагалась из элементов, в огромной своей части экспортируемых из более культурного окружения, особенно Хорезма», а «духовная культура Золотой Орды складывалась под непосредственным влиянием Средней Азии»3. Итоги изучения истории Золотой Орды были подведены А. Ю. Якубовским в книге «Золотая Орда» 4.
В 1937 г. с обобщающей статьей, посвященной татарскому нашествию на Русь, выступил в «Историческом журнале» Б. Д. Греков. Он указывал, что политика ордынских ханов не только не способствовала складыванию
В том же году вышла в свет монография А. Н. Насонова «Монголы и Русь. История татарской политики на Руси». Основной вывод А. Н. Насонова о том, что «политика монголов на Руси заключалась не в стремлении создать единое государство из политически раздробленного общества, а в стремлении всячески препятствовать консолидации, поддерживать взаимную рознь отдельных политических групп и княжеств» 5, убедительно опровергает бытовавшее в русской дореволюционной и современной буржуазной историографии мнение о «положительном влиянии» монголов на процесс складывания единого русского государства.
Среди работ конца 30-х годов, касавшихся отдельных вопросов монголо-татарского нашествия на Русь, можно назвать работы В. Т. Пашуто и Н. И. Сутта, раздел книги М. Д. Приселкова об упадке русского летописания после нашествия Батыя, несколько работ по истории отдельных городов и княжеств Руси, а также две статьи, появившиеся в начале 40-х годов, — С. Ильина «Селигерский путь Батыя к Новгороду» и Н. Лебедева «Византия и монголы в XIII веке» 6.
Советская историография 30-х — начала 40-х годов выработала, таким образом, единый научно обоснованный взгляд на последствия монголо-татарского нашествия как на страшное бедствие для русского народа, надолго задержавшее экономическое, политическое и культурное развитие Руси. Значительно расширилась за этот период источниковедческая база. В 1937 г. был опубликован новый перевод «Истории монголов» Д'Оссона' и интересный сборник «История Татарии в документах и материалах», содержащий многочисленные выдержки из современных нашествию восточных и западных источников 2. В 1940 г. С. А. Аннинским были опубликованы известия о татарах и Восточной Европе венгерских миссионеров XIII в. (Юлиана и «брата Иоганки») 3. К 1941 г. относится публикация С. А. Козиным «Сокровенного сказания» — единственного доступного монгольского источника XIII в.4. В том же году увидел свет второй том «Сборника материалов, относящихся к истории Золотой Орды. Извлечения из персидских сочинений» В. Г. Тизенгаузена5. Этот сборник, подготовленный к изданию А. А. Ромаскевичем и С. Л. Волиным, представляет собой ценнейшее собрание восточных источников по истории монголов и монгольского завоевания Восточной Европы.
Послевоенный период развития советской историографии характеризуется прежде всего широким привлечением к исследованиям археологического материала. Археологические данные полностью подтвердили разработанную советской историографией оценку монголо-татарского нашествия как тяжелого бедствия для русского народа, сопровождавшегося колоссальным разрушением производительных сил и неисчислимыми жертвами. Археологами воссозданы яркие картины героического сопротивления и гибели под ударами монголо-татарских завоевателей ряда русских городов (Мурома, Рязани, Владимира, Чернигова, Киева, Колодяжина и др.), показан на археологическом материале упадок русского города после «Батыева погрома» 6. Широкое привлечение археологического мате-
Н. И. С у т т. Александр Невский. Ярославль, 1940; М. Д. Приселков. История русского летописания. XI–XV вв. Л., 1940; К. И. Иванов. Переяславль-Залесский. Ярославль, 1940; В. Самсонов. Прошлое старых городов Курской области. «Прошлое Курской обл.». Курск, 1940 и др.; «Исторический журнал», 1944, № 4 и 1942, № 1.
риала позволило советским историкам решить многие вопросы, считавшиеся неразрешимыми в дореволюционной историографии. Б. А. Рыбаков в капитальном исследовании «Ремесло Древней Руси» показывает страшные последствия татарского погрома для ремесла и торговли русского города; его выводы о разрушении монголо-татарским нашествием ремесленного производства, о разрыве торговых связей города с деревней, о нарушении широкой торговли крупных торговых центров с периферией и об общем упадке городского ремесла второй половины XIII—первой половины XIV в., сделанные на основе богатейшего фактического материала, раскрывают одно из самых тяжелых последствий нашествия — упадок русского средневекового города . Материалы раскопок Л. П. Зяблиным так называемых «татарских курганов» дали возможность опровергнуть бытовавшее в историографии мнение о существовании в южнорусских степях какой-то «татарской культуры» и ее «большом влиянии» на окружающие районы. «Татаро-монгольское нашествие, — пишет Л. П. Зяблин, — не привело к возникновению новой культуры в степях после XIII в., а сами монгольские элементы этой культуры занимают ничтожное место»2. Привлечение археологических материалов сделало возможным восстановить историю борьбы народов Поволжья против монголо-татарских завоевателей 3. Значительный материал накоплен советской археологической наукой по сельским поселениям феодальной Руси (городища сельского типа и селища) 4, обобщение которого проливает свет еще на одну сторону последствий монголо-татарского завоевания — влияние «татарских погромов» на историю русской феодальной деревни.
Дальнейшей разработке подвергся в исторической литературе послевоенного периода вопрос о первом вторжении монголов в пределы русских
истории», № 4, 1947; М. К. Каргер. Киев и монгольское завоевание. СА, № 11, 1947; Н. Н. Воронин. Раскопки в Переяславле-Залесском. Раскопки в Ярославле. МИА, № 11, 1949; В. К. Гончаров. Древний Колодяжин. «Вестник АН УССР», № 6, 1950; В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950; А. Л. М о н г а и т. Раскопки в Старой Рязани. КСИИМК, № 38, 1951; А. Л. М о н г а и т. Археологические исследования Старой Рязани. КСИИМК, № 41, 1951; Б. А. Рыбаков. Раскопки во Вщиже. КСИИМК, № 38, 1951; М. Б р а и ч е в с к и и. Археологические памятники времен борьбы Руси против монгольского нашествия. «Вестник АН УССР», № 10,1951; П. А. Р а п п о п о р т. Обследование городищ в районе Киева. «Археология», № 44, 1952; Б. А. Рыбаков. Стольный город Чернигов. Удельный город Вщиж. «По следам древних культур. Древняя Русь». М., 1953; А. Л. М о н г а и т. Старая Рязань. М., 1955; М. К. Каргер. Древний Киев. М., 1958 и др.
земель и битве на реке Калке. Статья Л. А. Сердобольской «К вопросу о хронологии похода русских князей против татар и битвы при реке Калке», вышедшая в 1947 г. 1, значительно дополнила статью на эту же тему А. Б. Салтыкова2. Статья К. В. Кудряшева уточнила на основании анализа письменных источников местоположение реки Калки. Источниковедческому анализу летописных известий о битве при Калке посвящены статьи Н. В. Водовозова и А. В. Эммаусского 3.
Несомненной заслугой советской историографии последних лет является разоблачение бытовавшей в современной буржуазной историографии легенды о стремлении папства оказать действенную помощь русскому народу в борьбе с монгольскими завоевателями. В работах В. Т. Пашуто и Б. Я. Рамма показана вероломная, своекорыстная политика папской курии, которая старалась использовать обрушившееся на русские земли бедствие и под прикрытием лицемерных обещаний помощи против татар подготавливала порабощение Руси4.
В советской историографии получил дальнейшее развитие поставленный передовыми представителями русской общественной мысли еще в первой половине XIX в. вопрос о всемирно-историческом значении героической борьбы русского народа против монголо-татарских завоевателей, которая спасла страны Центральной и Западной Европы от разгрома кочевниками. Как показали работы советских историков, «решающим фактором, предопределившим неудачный поход в Западную Европу, была четырехлетняя борьба Руси с монголами» 5.
Большое принципиальное значение имела постановка в советской историографии вопроса об особенностях классовой борьбы в условиях иноземного ига и ее роли для сохранения русским народом возможностей своего самостоятельного исторического существования 6, о регрессивном влиянии монголо-татарского завоевания на процесс формирования русского централизованного государства и великорусской народности, о последствиях татарского погрома для русских городов и условиях их развития в период иноземного ига, о влиянии нашествия и тяжкого многовекового ига на развитие русской общественно-политической мысли и т. д.