Внешний враг
Шрифт:
— Кто ты?
Кончик меча описывал перед ним кольца. Голос хихикнул.
— Неужто не узнал? Это со страху, наверное. Я же это, Муря!
Избор подумал о талисмане, что лежал в мешке и спросил.
— Где ты?
— Да прямо перед тобой…
Костер наконец разгрыз сучья и волосы Избора шевельнулись от страха. Рядом с Гаврилой, недалеко от спящего Иосифа стоял, рассыпая искры его халат.
Он был пуст.
У него не было головы — только воротник, не было рук — только рукава, но что-то, все же заставляло его висеть в воздухе. Он словно был одет на невидимку, а в том месте, где у нормального человека
— Стой, я сказал, — раздраженно крикнул колдун. — Оставайся там где стоишь и давай сюда мешок с талисманом. Иначе…
Вряд ли Муря, при всей скверности своего характера, захотел бы сам зарезать спящего мальчишку и то, что он все же стоял над ним с кинжалом красноречивее всего говорило о том, что у него нет помощников. Поняв, что дело придется с одним колуном, Избор успокоился.
— Ты чего грозишь?
— Я? Нет. Я не грожу. Угроза это пустой звук. Я просто обещаю, что зарежу мальчишку, если не получу «Паучью лапку».
Муря поднял кинжал еще выше.
— Ты сейчас не здесь! — сказал Избор, вспомнив как колдун в прошлый раз посылал свой голос неизвестно откуда.
— Какая разница где я? — Халат по-человечески пожал плечами. — Главное, что кинжал тут… Оставь талисман и уходи. Клянусь, что тогда ничего не сделаю вашему мальчишке. А «Лапку» верну дней через пять…
Избор покачал головой. Он уже знал как поступит.
— Ты, оказывается умелец… — почти восхищенно сказал он. — Ты эдак с любой вещью можешь управляться?
Маг коротко вздохнул, черпая в воздухе мужество.
— С любой своей. Халат-то на тебе краденый…
Ему почему-то показалось, что Избор завел разговор из-за халата и он быстро добавил.
— Я и халат тебе вдобавок отдам. Честно! Только дай талисман мне.
Избор взялся за подбородок.
— Ну, подумать надо…
— Не тяни время! — гаркнул Муря. — И не вздумай открыть ковчежец!
Избор не стал перечить. Он опустил мешок на землю и смиренно сказал:
— А не боишься, что как только талисман получишь, так за тебя возьмутся как и за нас?… Серьезным людям дорогу перебежать хочешь. Не простят ведь…
— Ничего…
Кинжал в его руке чуть дрогнул и опустился пониже. Держать его старику было не легко.
— На несколько дней я им голову заморочу, а потом вам же его и верну. Никто ничего и не заметит.
Избор в задумчивости присел на корточки. Муря может и хотел, но не решился запретить ему это, а воевода уже не обращая на старика внимания, задумался над его словами. Теперь он смотрел на колдуна другими глазами. Воспользовавшись талисманом он привлек бы к себе внимание магов остроголовых и уж те с ним бы не стали церемониться. Что они могут сделать Муря уже знал. Конечно несколько дней он продержался бы, а вот потом… Потом у него был выбор — либо отдать талисман чужим магам, либо спрятать куда-нибудь подалее, что вообщем-то было то же самое, либо вернуть им. Отдать «Паучью лапку» магам — значило сделать кого-то из них сильнее себя. Этого Муря никак не мог желать, так что выходило, что он говорит правду и дорога у них одна.
Избор поднял глаза, глядя на колдуна как на союзника, а не как на соперника. Тот неверно понял воеводу, спохватился, что не проявляет жестокости, и задрал кинжал еще
— Ну?
Рукав у халата был изогнут так, что Избор, мимолетом представив себе в такой позе, скривился от боли в плече.
— Что морду корчишь? Договоримся, или как? У меня ведь великая цель!
Избор не отвечал, прикидывая, что не плохо бы именно сейчас, когда придется идти в замок, отдать талисман в надежные руки, что хранили бы его до их возвращения. Он хотел, было рискнуть, но внутренний голос остановил его.
«Мы трое Лапку бережем», — пронеслось в голове, — «и то в синяках да шишках, а этот-то… Его и мы колотили и Гы уродовал… Какой из него хранитель?»
— Ну?
— Лови…
Мешок лежал у Избора под ногой. Он взмахнул ей и невидимый в темноте мешок полетел к колдуну.
— А-а-а-а-а… — застонал маг. В темноте он не различил мешка, но сумел почувствовать приближение талисмана. — Моя сила! — взвыл колдун.
Халат дернулся, кинжал упал на землю. То ли налетевший ветер, то ли последнее усилие Мури заставило халат выпрямиться, но он уже не мог бороться против силы более могучей, чем его волшба. Халат упал в костер а вздох колдуна, более похожий на крик отчаяния затерялся в шорохе листьев.
— Великая цель! — передразнил Исин колдуна. Он выхватил халат из пламени и встряхнул, любуясь драгоценными переливами. — Один пинок — и нет великой цели…
— Мешок подбери, — сказал Гаврила. — Раз он нас нашел, может и кто другой найдет? Мало тебе Картаги?
В три шага Избор добрался до мешка и взял его в руки.
— И вообще заканчивать это все нужно.
Богатырь нетерпеливо поднялся.
— Пить хочется, есть хочется…
Он сунул руку в костер. Подержал ее там и горько сказал:
— Тьфу…
Избор мгновение поколебавшись бросил мешок с талисманом Исину.
— Держи, сотник. Спать не вздумай… Одним глазом за мешком следи, другим за Иосифом…
Исин мялся, не решаясь ни возразить воеводе, ни попросить его, что бы взял с собой.
— Хватит, — нетерпеливо перебил его Гаврила. — Будем ждать — ночь кончится…
Глава 25
Пройдя склон до половины Гаврила посмотрел на почти погасшее зарево над логовом Черного всадника. На зазвездившемся небе замок выглядел несокрушимой твердыней. Хорошо был виден верхний поверх. Редкие огоньки — то ли факелы, то ли свечи бросали свет в открытые окна.
Они оглянулись. Там, где оставались Исин и Иосиф все было в порядке. Костер раздвигал тьму на три-четыре шага, а дальше висела плотная темнота. Огонь горел почти без дыма, а то немногое, что все же поднималось в воздух как-то незаметно рассеивалось под широкими листьями орешника.
— Да-а-а-а, — сказал Избор, глядя как дым процеживается сквозь листья. — Был как дым, станешь как камень…
Воевода кивнул и Гаврила шагнул сквозь куст. Теперь, когда до заветного превращения осталось всего ничего он начал не то что бы сожалеть, но осознавать те преимущества, которые давало ему это странное состояние. Избор у него за спиной падал, кряхтел, хрустел ветками, а сам он бесшумно шел прямо, не обращая внимания на сплетение веток перед собой. Костер позади вспыхнул, бросив в них последнюю горсть света, и Гаврила увидел как сучковатый ствол прошел сквозь его грудь.