Внешняя беговая
Шрифт:
— Достаточно ли этого будет? — слегка усомнился сообщник по заговору.
— Вполне. Скажешь ему, что счет идет на часы, и что у русских все уже готово к нанесению превентивного удара. Добавишь еще, что по сведениям из того же источника, русские планируют акцию устрашения уже на 7 сентября. Ужас и панику ты разыграешь, как по нотам, а для большей убедительности прихвати с собой на встречу еще одного известного, и тем не менее достаточно авторитетного в военных кругах паникера…, — не договорила она, надеясь на сообразительность своего бывшего шефа.
— Милли?! Ты имеешь в виду Марка Милли?! — с энтузиазмом подхватил он. При всех своих недостатках Майк Помпео обладал изрядной долей сообразительности и находчивости в критических ситуациях, требующих полной интеллектуальной отдачи.
— Верно, — промурлыкала она сытой кошкой, согласно наклонив голову. — Четырехзвездный генерал, грубый и неотесанный,
— Может для веса добавить еще и Джона Хайтена? — начал вслух рассуждать Госсекретарь.
— Это уже твое дело, Майк, кого посвящать в наши планы. Лишь бы это не повредило ходу событий, — довольно сухо заметила разведчица, но уловив неприятную гримасу на лице собеседника, тут же поправилась. — Впрочем, я полагаю, что обилие генералов в твоей свите может сыграть нам только на руку.
— Ну, хорошо, Джина, ты меня почти убедила в том, что мне удастся, как следует припугнуть Президента, — задумчиво проговорил Помпео. — Но как мне его убедить не держать обиды за то, что мы почти два месяца таили от него информацию?
— А кто сказал, что два месяца?! — широко улыбнулась старая карга. — Ничего подобного! Информацию мы получили, всего каких-то пару дней назад. Один день заняла проверка достоверности источника информации. Еще один день ушел на изучение и анализ возможности в принципе создания подобной установки. Ведь не можешь же ты идти к главе государства с непроверенной информацией? Тем более на тех фото и видео, которые я тебе передала, отсутствуют данные о времени съемок.
— А как мне объяснить ему, что план операции уже готов? Он ни за что не поверит, что за несколько часов мы сумели разработать все детали предстоящей акции, — проговорил он, глядя ей прямо в переносицу.
— Я искренне ценю твое желание обезопасить себя со всех сторон, — ответила Джина, не отводя взора от испытующего взгляда Госсекретаря. — Однако тебе все же стоит включить хотя бы толику самостоятельного воображения.
— Не зарывайся слишком далеко, Джина, — предостерег он ее, обиженно поджав и без того тонкие свои губы.
— Ладно, не обижайся, — сдала она чуть назад, чувствуя, что немного переборщила и задела больное самолюбие хозяина этого кабинета. — Я бы на твоем месте постаралась бы вообще ничего не предлагать.
— Как это так?! — не въехал он в дебри изворотливого мышления коварной женщины.
— А вот так! Всем ведь давно известно, что наш горячо любимый Президент считает себя специалистом во всех сферах жизни — начиная от способов грудного кормления младенцев и до теоретических выкладок в области гиперзвукового движения тел, которым его еще недавно припугнул покойный русский правитель. А уж, что касается проведения военных операций, — тут она опять позволила себе широко улыбнуться, вспоминая недавние события, — будь то устранение Сулеймани или принуждение Ына к повиновению, путем демонстрации военной силы, то уж и вовсе он себя мыслит непревзойденным полководцем. Вот этим его качеством и надо воспользоваться в полной мере. Зная его характер, я почти со стопроцентной уверенностью могу сказать, что он сам предложит силовое решение данной проблемы. Нужно просто умело подтолкнуть его к мысли о совершении данной акции, как единственно возможной, в сложившейся ситуации, а когда он заглотнет твою наживку, возомнив себя военным гением и спасителем всего Человечества, тут ты его и вытаскивай на берег. А потом неожиданно вспомни, как будучи еще членом специального комитета по разведке при Конгрессе в бытность предыдущего президента, принимал участие в разработке аналогичных планов по уничтожению якобы все еще функционирующего секретного ядерного полигона русских, нагло нарушавших Конвенцию по запрещению ядерных испытаний. Заранее договорись с Милли, чтобы он подтвердил твои слова. Вот и получится, что плана вроде бы и нет еще, а с другой стороны, как бы уже есть и давно лежит в секретных архивах Пентагона. Так как всем известна его нелюбовь, вдаваться в подробности чего бы то ни было, то я опять же могу тебя уверить, что работу по «доработке» старого плана действий он поручит вам. И уже к вечеру ты представишь ему срочно доработанный план. Тут ведь главное — скорость. Утром доложил о проблеме — вечером принес план действий. Я полагаю, что он по достоинству оценит вашу расторопность.
— Я тоже немного знаю его импульсивный характер. А вдруг он схватит телефонную трубку и в запале неконтролируемой ярости просто предъявит ультиматум главарю русской хунты? Что тогда делать? — вновь подбавил сомнений Помпео.
— А вот этого никак допускать нельзя, — подпустила металл в голос бабушка-одуванчик. — Сыграй на опережение и сразу предупреди его, что если он попытается связаться со своим коллегой из Кремля, то это только еще сильней подстегнет русских в их желании ускорить сроки запуска своего чудовища. Ну что, у тебя еще остались какие-нибудь сомнения или вопросы? — нетерпеливо поинтересовалась она у собеседника.
— В общем-то, нет, — пробормотал Помпео, забирая со стола флэшку. — Разве что психологический дискомфорт от осознания того какие громы и молнии начнут отовсюду греметь в наш и мой в частности адрес после применения спецбоеприпаса. Не горькая ли ирония Всевышнего обрекающего нас на применение этого оружия уже в третий раз за семьдесят пять лет? Нам полвека пришлось отмываться от клейма человеконенавистничества. И сколько времени потребуется на этот раз? — проговорил он тихо, как бы споря и убеждая самого себя в мнимой правоте намечаемого поступка.
— Участь всех великих империй испытывать на себе критику и враждебность еще непокоренных соседей, — загадочно ответила Хассел, вставая с мягкого стула, чтобы попрощаться.
III.
31.08.2020 г., США, округ Колумбия, г. Вашингтон, Пенсильвания авеню, 1600, Белый Дом
45-й по счету Президент Соединенных Штатов Дональд Джон Трамп, так же как и его подчиненный — Госсекретарь Майк Помпео, не любил находиться в стенах главной резиденции правителей государства. Его холерическому психотипу претило сидеть в Овальном кабинете с серьезным и многозначительным видом под камеры журналистов изображать из себя Вершителя Судеб. Вернее так, Вершителя судеб ему изображать нравилось, но только из какого-нибудь другого места, желательней всего со своего родового ранчо Мар-а-Лаго, что расположено во Флориде. Ему казалось, на полном серьезе, что на поле для гольфа с клюшкой в руке и любимой бейсболкой на голове, он выглядит куда привлекательнее в свои семьдесят четыре рядом с красавицей Меланьей, нежели в строгом костюме за большим дубовым столом, помнившим локти, как минимум пятнадцати его предшественников. Однако в отличие от своего министра более чем странных дел, он не потакал своим желаниям любыми способами отлынивать от дел. А потому каждый Божий день одевал костюм, делал сосредоточенное лицо, и тихонько поминая всех ирландских святых, подначивших его, пять лет назад принять участие в выборной гонке, плелся на свое рабочее место. Благо, что идти было недалеко — всего лишь переместиться в другое крыло здания. Там он садился в глубокое кресло и терпеливо выслушивал последние мировые новости из уст личного секретаря, пересматривал свежие номера газет, отдавая предпочтение сплетням шоу-бизнеса и спортивным хроникам. Покончив с этим приятным для себя делом, он, тяжко вздыхая, цеплял на нос очки (на публике он избегал в них показываться) и принимался за изучение поданных на подпись бумаг. Над этим делом он добросовестно корпел до обеда, то и дело вызывая к себе того или иного чиновника для дачи пояснений, если бумаги этого требовали. Имея большой опыт крупного воротилы от бизнеса, он всячески избегал ставить свою подпись под тем или иным документом, предварительно десять раз, не проконсультировавшись со специалистами и адвокатами. Тем более издерганный постоянными нападками демократов, обвинявших его в антиамериканской деятельности и всевозможными расследованиями в отношении себя самого и своих соратников, некоторыми из которых все же пришлось пожертвовать, он прекрасно осознавал истинность своего положения. А она заключалась в том, что сегодня он — руководитель самого могущественного в мире государства, а завтра — положа руку на Библию, жалкий старик, отвечающий на каверзные вопросы Сенатской комиссии.
Вот и сегодня он, разбирая нужные и не совсем нужные, по его мнению, бумаги, нет-нет да поглядывал на часы, что стояли на каминной полке. Время близилось к обеду, а он, как истинный гурман, привыкший, в силу своего финансового достатка, к кулинарным изыскам, никогда не отказывал себе в желании побаловать вкусовые рецепторы полости рта. Рабочий день обещал выдаться неплохим. Мировые новости не несли в себе никакой угрозы, за исключением воплей о распространении пандемии, а бумаги требующие рассмотрения представляли собой обычную рутину, не требующую от него интеллектуального перенапряжения. После обеда должна была состояться встреча с конгрессменами-однопартийцами, вдруг изъявившими желание публично поддержать его кандидатуру на предстоящих выборах. Под конец рабочего дня члены его предвыборного штаба, под предводительством неутомимой и знойной красотки Хоуп Хикс, обещали какую-то интересную схему по дискредитации соперника, что тоже внушало определенный оптимизм. Ожидание обеденного перерыва прервал осторожный стук в дверь личного секретаря.