Внешняя беговая
Шрифт:
— Войдите, — гаркнул Трамп недовольно, зная, кто сейчас появится на пороге. Пожилой и длинноносый, как тукан личный секретарь Фрэнк Палмер не замедлил появиться на пороге кабинета и уже одним этим изрядно подпортил настроение шефа. Обычно старина Фрэнки старался лишний раз не показываться на глаза Президенту, памятуя, что его фигура на этом посту — плод стараний Меланьи, отчаянно не желавшей видеть в окружении мужа того, кто бы мог соперничать с ней в плане женской привлекательности. Селекторная связь для этого подходила как никогда. Однако, если Палмер все же
— Что там у тебя? — насупился Трамп, предчувствуя, что предстоящий обед может быть перенесен на более поздний срок из-за какого-то срочного дела.
— Сэр, к вам с крайне важным и неотложным вопросом Госсекретарь и Начальник Комитета Штабов, — выпалил он, сделав при этом страшные глаза, как будто уже догадываясь о грядущих неприятностях от этого нежданного визита.
— Оба по одному и тому же вопросу? — не стал скрывать удивления Президент.
— Да, сэр, — подобострастно проговорил секретарь, подпуская в голос таинственности.
— Хмм, — озадаченно хмыкнул Трамп, почесав в задумчивости свой нос. Тут, действительно, было от чего задуматься. Никогда ранее эти два совершенно разных и, кажется, даже не совсем ладивших друг с другом человека не проявляли такой настоятельной солидарности. Кожей своего тела Трамп почувствовал, что их визит не принесет ему ничего хорошего. Однако и не пускать их тоже было никак нельзя, поэтому, вздохнув поглубже, как перед прыжком в воду, он произнес почти обреченно. — Хорошо, пусть войдут.
— Мне остаться, чтобы вести стенограмму беседы? — робко поинтересовался Палмер.
— Оставайтесь, — милостиво согласился Президент, здраво рассудив, что лишний свидетель явно не помешает.
Менее чем через минуту Помпео и Милли стояли перед Президентом, ожидая приглашения присесть на стоящие возле стола мягкие кресла. У обоих был вид крайне озабоченный, а на пухлом лице Госсекретаря еще и явно просвечивался непонятный, но бросающийся в глаза страх. Немного потомив обоих визитеров в состоянии неопределенной напряженности, Президент, сжалившись, махнул рукой, разрешая присаживаться.
— Судя по вашим озабоченным физиономиям, случилось нечто экстраординарное? — хмуро предположил Трамп и тут же продолжил, не дожидаясь ответа. — Может «толстый Ын» перешел 38-ю параллель? Или того хуже — Израиль, без нашего ведома, напал на аятоллу?
— Никак нет, господин Президент, — опроверг его предположение Помпео мертвенно бледными губами, явно не желая подыгрывать.
— Тогда что же, черт побери?! Что вы замерли как истуканы острова Пасхи?! Ну, говорите же?! — уже всерьез начиная волноваться прикрикнул на гостей хозяин Овального кабинета.
— Господин президент, — умело подхватил эстафетную палочку у Госсекретаря Милли, — все гораздо хуже, чем вы могли бы предположить. Русские собираются начать Третью Мировую войну.
— Вы с ума сошли Марк?! — не поверил Трамп услышанным словам. — Русские, конечно, узурпаторы и авантюристы, но ведь не сумасшедшие же?!
— Да, это с какой стороны посмотреть…, — туманно высказался Начальник Объединенного Комитета Штабов.
— Не говорите загадками, Марк! Это вам не идет. Вы военный, а не политический интриган, как ваш спутник, — кивнул в сторону Помпео Президент. — Говорите четко и прямо.
— Так точно, господин Президент! — подтянулся в кресле Милли. — Говорю четко и прямо. По сведениям из источника, пользующегося абсолютным нашим доверием, русские собираются на нас неожиданно напасть 7-го сентября в 3 часа ночи по вашингтонскому времени.
— Вы в своем уме?! Или шутить изволите?! — невольно вырвалось у Президента, но сразу же осекся, потому что знал — Милли был начисто лишен чувства юмора.
— Никак нет, сэр, я не шучу. Удар буде нанесен внезапно, посреди ночи и без предварительного объявления войны, — четко, как по написанному, отрапортовал генерал.
— Подождите-подождите, — ухватился Президент за свой нос, как за спасительную соломинку, — но насколько я сведущ в делах войны, то русским перед этим нужно хотя бы как-то обезопасить свое посольство. Начать эвакуацию семей и обслуживающего персонала, или на худой конец приготовиться к осаде комплекса посольских зданий, начать уничтожать документы и прочие материалы. Разве не так поступили дипломаты любой из стран готовящейся к боевым действиям? Но насколько я знаю, ничего подобного не наблюдается, иначе бы меня уже уведомили спецслужбы, день и ночь, наблюдающие за русскими.
— В этом-то и заключается все коварство восточных варваров, — сделал попытку иронично усмехнуться бывший директор ЦРУ. — Русские усыпляют нашу бдительность столь незамысловатым маневром. Что им до незавидной судьбы нескольких сот своих людей, если на кону стоит победа в многолетней борьбе с несокрушимой доселе цитаделью свободы?! — не без пафоса воскликнул толстяк с тонкими и злыми губами избалованного ребенка. — И вообще, господин Президент, я не уверен в том, что их посол Антонов в курсе замыслов своего руководства. По всей видимости, им просто решили пожертвовать в решающий момент битвы.
— Ну ладно, Майк, вы меня почти убедили в подлости и коварстве русских даже по отношению к своим гражданам, но тогда объясните мне, почему нет никаких признаков к подготовке превентивного удара? Ведь даже неспециалисту должно быть ясно, что перед тем как нанести упреждающий удар надо провести кропотливую подготовку, а именно, вывести системы на исходные огневые позиции, провести подготовительные регламентные работы, в конце концов, просто отменить отпуска и выходные офицерскому составу стратегических ядерных сил. Да и какими бы варварами они не были, все равно они должны были бы хоть как-то позаботиться о номенклатурных кадрах, загодя вывезя их в относительно безопасные места и убежища, — выложил Президент свой последний козырь сомнений.