Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
– Здорово идет операция! Всего несколько дней, а столько уже сделано.
Это не лесть, это товарищеское признание.
– Здорово, говоришь?
– тихо произносит полковник.
– Ау меня, Володя, сердце разрывается. Ведь что минируем? Свое, себя минируем. К такой ли войне мы готовились?...
С улицы доносится сирена воздушной тревоги. Противный замораживающий душу звук.
– Послушаем известия, что ли?
– безрадостно говорит полковник, включая приемник.
– Только не включай Киев, - просит Ясенев, - не могу я сейчас слышать этих злопыхателей.
Киев.
Нет, не радуют вести из Москвы. Сдан Юхнов. Оставлен остров Эзель. Отступают войска главного сейчас Западного фронта. Оставлен Карачев - это восточнее Брянска. Пали Сухиничи. Под Мценском геройски дерется 4-я танковая бригада подполковника Катукова.
– Молодец какой!
– взволнованно говорит полковник Маринов.
– Эта бригада формировалась здесь, в Харькове, на базе Харьковского военного училища...
– Ну, а что немцы болтают?
– спрашивает, передумав, Ясенев.
– Немцы ликуют - взят Брянск! Ну, пошли на работу, - мрачно говорит полковник Маринов.
С тяжелым сердцем спускаются в подвал командиры минеров. Идут на работу.
– Да!
– вдруг вспоминает Ясенев.
– А что такое "кухня, где календарь семнадцатого года", о котором ты говорил с генералом?
– Дом семнадцать по улице Дзержинской, - отвечает полковник, - этот дом. Ты запомнил? Подъезжаешь к дому - три коротких гудка, один длинный. И вот еще - нам с тобой вообще придется переодеться в штатское.
– Зачем такой маскарад?
– удивляется Ясенев.
– Эх, ты, Фома неверующий!
– с усмешкой корит его Маринов.
– Надо. Чтобы обеспечить успех "Тоси".
Ясенев стучит условным стуком в дверь котельной - тоже три точки одно тире, с улыбкой смотрит на полковника.
– Мы тут тоже развели тайны мадридского двора... Кто-то открывает дверь. В котельной темно. Маринов и Ясенев входят, и сразу же закрывается дверь и вспыхивает яркий электрический свет.
– Молодцы!
– говорит Ясенев.
– Догадались-таки ввернуть лампочку посильней, а то тут черт ногу мог сломать. Вольно! Продолжать работу!..
Маринов оглядывается. Четверо минеров - "академиков" усердно трудятся. Один - это Сергеев - роет минный колодец, видна только макушка головы. Другой тщательно, будто сахар, насыпает землю в мешок, совком черпая ее с разостланного у ямы брезента, Третий вытаскивает новый мешок с землей из колодца. Четвертый нумерует мешок мелом.
В стороне куски вспоротого бетона, ящики с толом - "мукой первого сорта".
Маринов все осматривает самым внимательным образом.
– Да, работка ювелирная, филигранная, - вполголоса говорит он.
У стенки - два черных дюралевых ящика.
– Минеры знают, что это за дом?
– шепчет Маринов.
– Нет, что ты!
– Это хорошо!.. Зря вы "Тосю" сюда уже привезли. "Академики" знают, что это такое.
– Уж так получилось.
– Ведь вся работа может пойти насмарку... Минеров придется сразу же эвакуировать подальше от фронта. Используем инструкторами. Эх, времени на все не хватает!.. Минеров переодеть в гражданское платье. Изолировать. Никуда отсюда не отпускать. Закончат - сразу эвакуировать.
Ясенев молчит.
– Ты, может быть, опять думаешь, что я за перестраховку?
– сухо спрашивает полковник.
– Пора отрешиться от мирных, интеллигентских настроений, Владимир Петрович.
– Товарищ полковник!
– взрывается Ясенев.
– Да разве я не понимаю!
– Тихо!
– строго говорит Маринов, - Не понимаешь. Но поймешь.
Ясенев молчит.
– Владимир Петрович!
– все так же шепотом говорит Маринов.
– Вы переедете сюда из нашего номера в гостинице. Ваше место в гостинице остается за вами. Там будете переодеваться в военное. А сюда приедете в гражданском. Вы понимаете, для чего нужен этот... этот маскарад?
– Понимаю, товарищ полковник, - тихо отвечает Ясенев, - чтобы немцы не знали, что здесь орудовали саперы.
– Правильно! И не сетуйте на сверхбдительность. Вам кажется, что все вокруг свои. Свои, да не все. Ясно?
– Так точно, товарищ полковник! Маринов снова переходит на "ты":
– Не надо так официально, Володя! Эх ты, профессор!..
Что творится у "Ани" - об этом капитан говорил. У "Веры"- обломленные ветки на тополе. У "Шуры" задержан подозрительный... Вчера у "Наташи" неизвестный швырнул гранату и улизнул в толпе. Один минер убит, двое тяжело ранены, трое - легко. Первые жертвы сверхсекретной операций "Харьков", первые - после Арсена Бакрадзе. Странно, как этого не понимает Володя, подполковник Ясенев: если чужие глаза заметят что-либо подозрительное в доме 17 по Дзержинской - сорвется все дело, и чудо-мина попадет в руки врага!.. Надо, чтобы комар носу не подточил!.. Надо тихой сапой!..
ГРЕНАДА В ХАРЬКОВЕ
Выйдя из котельной, командиры минеров поднимаются на первый этаж. Из комнаты члена Военного совета слышится голос:
– И все-таки, товарищ маршал, я считаю, что мы должны, обязаны отправить под Москву эти части. Да, я знаю, что нам не хватает войск, очень хорошо знаю. Наши войска остались под Киевом. Но Москва - это Москва. И Ставка - это Ставка. Что? Хорошо! Сейчас выезжаю. Что? Работал всю ночь, но ехать-то надо. Еду-еду...
Член Военного совета выходит из комнаты, на ходу надевая шинель.
– А, Маринов! Доброе утро, - говорит он.
– Утро ли? Совсем часов не наблюдаю. Да что это вы оба на меня, будто на привидение, на домового смотрите?
– Вы?!
– говорит совсем не по уставу полковник Маринов.
– Да я же был уверен, что вы переселились. У меня внизу минеры работают, - мины, взрывчатку привезли. Мины еще почти не испытанные! Почему вы еще здесь? Генерал Олевский... он заверил меня...
– Как раз затем я здесь, - усмехаясь, отвечает член Военного совета, чтобы все было шито-крыто. Кто поверит, что начальство спало на минах? Никто.