Внимание - чудо-мина !
Шрифт:
– Ничего, Карл! Такая закуска перед обедом пикантнее анчоусов! Бедняга Ланц, он так мечтал о генеральском чине и был на семь лет старше меня. И перед самым концом кампании! Интересно, как у вас там в СД оценили голову бедняги Ланца. Что?! "Расстрелять пятьдесят коммунистов-заложников"?! За германского полковника - полсотни русских, украинцев?! Дешево ценят штаб-офицеров вермахта в СД! Ну ладно, на первый случай хватит ста! Только пусть уж СС-штурмбанфюрер Штресслинг на совесть постарается, чтобы в это число попало по возможности больше настоящих коммунистов, а не только случайных
Карл фон Рекнер тонко усмехается:
– К счастью, экселленц, еще остались враги большевиков в России - они помогут нам. И также, к счастью, - не все большевики еще перевелись, так что Штресслингу не придется вешать безобидных горожан.
– Отдайте приказ: стрелять в живот! В целях устрашения закапывать раненых живьем.
– Яволь, экселленц! И, простите, еще один неотложный приказ: о передаче фирме Круппа и концерну Германа Геринга захваченных вами заводов,
Монокль возвращается на место. Генерал с тяжелым вздохом медленно читает приказ.
– Да, вот кто наживается на войне! "Заводы в Харькове, Запорожье, Днепропетровске, Краматорске, завод Азовсталь, завод имени Ильича..." Вы не знаете, кто это - Ильич? "Шахты и заводы в Сталино..." Ну что ж!
– Он еще раз вздыхает, подписывает приказ.
– Железная руда, сталь и хром для немецких танков...
Он садится за обеденный стол, вежливым жестом приглашает графа фон Рекнера последовать его примеру:
– Садитесь, граф! Прошу вас, без церемоний. О! "Вдова Клико" со штампом "Только для СС!" Символично! Благодарю вас, граф, за подарок.
– Это подарок СС-группенфюрера Герберта Гилле, экселленц!
– Передайте мою благодарность командиру дивизии СС"Викинг" и напомните мне послать ему что-нибудь взамен. Очень, очень любезно с его стороны!.. Да, такой чудесный стол и такая убогая конура! Неужели мои офицеры не могли подыскать для коменданта города лучшего дома в "большевистской Америке"?
Фон Рекнер садится, повязывает белоснежную салфетку.
– Немного терпения, экселленц! Саперы майора Генделя с ног сбились. Он уже готовит вам чудесный особняк в центре города. Кажется, у них там маршал жил. Это дом номер семнадцать на улице Дзержинского.
ПИР "ОСТЛАНДРЕЙТЕРОВ"
Когда обед кончается, граф фон Рекнер сообщает генералу на десерт приятную новость:
– Небольшой сюрприз, экселленц! По праву победителей мы реквизировали в здешнем музее один экспонат, который мы, офицеры вашего штаба, имеем честь преподнести вам по случаю взятия Харькова!
Быстро выйдя из комнаты, унтерштурмфюрер тут же возвращается с денщиком, который несет свернутый в рулон большой холст.
С помощью денщика фон Рекнер разворачивает холст. Как видно, полотно старинной работы занимает всю горницу.
С таким скромным видом, будто он - автор этого произведения живописи, фон Рекнер поясняет:
– Батальный эпизод Грюнвальдской битвы работы неизвестного немецкого мастера конца шестнадцатого века!
– Великолепно!
– хлопает в ладоши генерал, - Ба! Да впереди магистр фон Рекнер, ваш великий пращур! Узнаете герб? Цвета?
– Разумеется, экселленц!
– Какая грандиозная символика: один из современных "остландрейтеров" рыцарей похода на Восток - находит в казачьем городе-крепости портрет магистра остландрейтеров эпохи величия и славы Тевтонского ордена!.. Спасибо, Карл, я тронут. Но я пошлю этот шедевр, сколько бы он ни стоил, вашему отцу - старому графу! В здешних музеях что-нибудь и для меня найдется. Обожаю обнаженную натуру, рубенсовские формы, хе-хе!.. Не женщины, а ветчинные окорока!.. Только ни слова о наших трофеях этому пронырливому оберштурмфюреру из трофейного батальона Розенберга!..
– Без нашей помощи этот субъект немногого добьется. А вот, экселленц, еще один любопытный сувенир для отца. Образец большевистской пропаганды.
Граф с улыбкой разворачивает бумажный плакат.
– Прошу! Та же символика, только с русской позиции! Генерал усмехается. Он не понимает надписи по-русски:
"Кто с мечом к нам прийдет, от меча и погибнет!" Но смысл плаката ясен по картинке: били, мол, вас на Чудском озере и в Грюнвальдском сражении, и теперь побьем!..
Карл фон Рекнер поднимает бокал с шампанским. Бокал не простой, серебряный, с тевтонским гербом фон Рекнеров - подарок отца, возившего с собой этот кубок но степям Украины во время прошлой войны.
– Экселленц!
– восклицает с пафосом молодой граф.
– Я пью за то, чтобы ныне этот герб побывал на Волге, на Кавказе, в Индии! Здесь, в поверженном Харькове, пью зато, чтобы герб этот ваш кузен и наш дальний родственник барон фон Браун забросил на Луну!
В горницу вбегает вдруг девочка лет семи. За ней влетает денщик, ловит ее.
– Это еще чей ребенок?
– спрашивает строго генерал.
– Разрешите, я уберу девчонку!
– раздается голос с порога.
Это старший адъютант барон фон Бенкендорф. Обращаясь к генералу, он говорит:
– Это ребенок семьи, которую я выселил из этого дома, экселленц. Я .уберу ее.
– Что ей надо?
– спрашивает, скрестив руки на груди, генерал.
Бенкендорф переводит вопрос на русский язык. Девочка смотрит на невиданных немцев огромными голубыми глазами, сосет большой палец.
– Это мой дом, - заявляет она тоненьким голоском.
– Я свою ляльку тут оставила.
Бенкендорф хватает ее за руку.
– Идем отсюда!
– Вы, барон, бессердечный холостяк!
– укоризненно останавливает его генерал.
– Постойте! Девочка удивительно похожа на мою Эммочку, когда ей было лет семь-восемь. Ангельское создание! Да, да! Очень похожа, если, конечно, смыть грязь с этой крошки. И чуть-чуть сгладить эти монгольско-славянские скулы.
Бенкендорф хватается за "лейку", затем с сожалением замечает:
– Жаль, не хватает света! Как тебя зовут, прелестное дитя?
– Наташа, - чуть слышно отвечает ребенок.
– Ее зовут Натали, экселленц.
– Дайте этому чумазому ангелочку конфеты. Те самые - киевские.
Денщик бегом бежит за пакетом с трофейными конфетами. Бенкендорф угощает девочку конфетой.
– Мишка!
– улыбается девочка робкой улыбкой.
– Мишка?
– удивляется Бенкендорф.
– Ах, да! Медведи!..