Вниз по кроличьей норе
Шрифт:
И должна заметить, что это чудесным образом сделало свое дело, хотя, наблюдая со стула за тем, как кто-то из них расставляет мебель обратно по местам, а другие цепочкой выплывают в коридор, не могу сказать, что была особо горда собой. Большого удовольствия мне это не доставило. Я понимала это даже тогда, когда уже поздно вечером, лежа в постели вся в слезах, размышляла над тем, почему они все-таки меня послушались.
Вовсе не потому, что я каким-то образом достучалась до их разума или напугала их.
Не потому, что обладала какого-то рода авторитетом.
Горькая правда заключалась в том, что они не заморочились продолжать свою битву только потому, что при моих словах едва не полопались со смеху.
Часть I
Случайно или умышленно
1
Ради того, чтобы не упустить какие-то важные детали, а также слегка оживить свое повествование, я решила изложить эту часть в форме того собеседования, которое всякий
Ладно…
Пускай не дурдом. Закрытое. Психиатрическое. Отделение.
Так лучше? Теперь можно продолжить? Мне меньше всего хотелось бы задеть чьи-то тонкие чувства.
Зовут меня Алиса Фрэнсис Армитейдж. Иногда просто Лис. Возраст – тридцать один год. Средний рост, средний вес – хотя в данный момент я малость похудощавей, чем обычно, – средняя… Да вообще все у меня среднее, короче. Пепельная блондинка, волосы вьющиеся, как почти у всех на севере – в Хаддерсфилде [3] , если вам интересно, – малость без царя в голове, если верить моей матушке, и буквально несколько месяцев тому назад я служила в должности детектива-констебля [4] на севере Лондона, в одном из убойных отделов Столичной полиции [5] .
3
Хаддерсфилд – небольшой городок в округе Керклис на западе графства Уэст-Йоркшир в Англии, примерно в 300 км от Лондона.
4
Детектив-констебль – самое младшее звание в британском уголовном розыске. За ним идут детектив-сержант, детектив-инспектор, старший детектив-инспектор и так далее.
5
Столичная полиция, она же Мет (англ. Metropolitan Police, Met) – подразделение полиции, ответственное за обеспечение общественного порядка на территории Большого Лондона, за исключением Сити. Кроме того, занимается контртеррористической деятельностью и раскрытием особо тяжких преступлений на всей территории страны, выполняя примерно те же функции, что ФБР в США. Штаб-квартира Мет – всем известный Скотленд-Ярд.
В сущности, детективом-убойщиком я и остаюсь.
Но тут не все однозначно.
В смысле… ситуация сложная.
К ПТСР [6] в Мет всегда относятся с большим пониманием. В смысле, а куда им деваться, учитывая все наши профессиональные риски. Но вот когда всплывают бухло и наркотики, то тут на большое сочувствие рассчитывать не приходится, пусть даже такими методами пытаешься бороться с вышеупомянутым психическим расстройством, заработанным на трудовом посту. Понимаете теперь, как все тут непросто устроено? Подобный «психоз» уже особо-то не привяжешь хронологически – к какому-то конкретному событию. Это типа как тот старинный вопрос, что появилось раньше – курица или яйцо… Нет, вы только не подумайте, что я настолько тупая, чтобы считать, будто вино и «травка» особо помогают все устаканить, но я абсолютно уверена в одном: большинство всей этой дикой херни у меня в голове порождалось и до сих пор порождается именно полученной на работе психологической травмой, хотя можно запросто списать произошедшее не только на внешние, но и на мои внутренние факторы.
6
ПТСР (посттравматическое стрессовое расстройство) – тяжелое психическое состояние, возникающее в результате единичного или повторяющихся событий, оказывающих сильное негативное воздействие на психику. Довольно частое явление у военных, полицейских, пожарных и т. д., часто сталкивающихся со смертью, разрушениями и насилием.
Проще говоря, не стоит винить во всем одно лишь мерло да ганджубас.
Хотя для Мет, естественно, так проще, потому что это как раз тот случай, когда сочувствие и понимание можно пустить побоку, а оплачиваемый отпуск «по семейным обстоятельствам», требующий денежек из казны, заменить чем-то совершенно другим. Я, само собой, боролась за него, и мой представитель в профсоюзе считает, что у меня есть все шансы восстановиться на работе, когда я выйду отсюда. Не говоря уж о том, что с незаконным увольнением дело уже практически решенное, и в данный момент он вовсю занимается взысканием недополученных мною по этой причине денежных средств через суд.
Так что пускай Тварь и все остальные ржут сколько их душе угодно. Может, у меня и нет сейчас при себе полицейской ксивы, но лично для себя я по-прежнему сотрудник полиции, и точка.
Хотя, пожалуй, придержу-ка я пока свою затею с собеседованием… Вообще-то не вижу каких-то препятствий, чтобы продолжать в том же духе, но только вот думаю, что тема бухла и наркоты тут не особо в жилу, а при попытках изложить свой опыт работы меня в любой момент могут грубо прервать. «Так все-таки, мисс Армитейдж, что же тогда произошло в январе? Вы после того случая вроде как вообще не работали…»
Ну да, кое-что я и вправду предпочла бы оставить за кадром – вроде всей той истории с нанесением тяжких телесных повреждений, и, если честно, формулировка «Принудительно госпитализирована в психиатрическое медучреждение согласно пунктам 2 и 3 Акта о психическом здоровье 1983 г.» [7] будет смотреться в резюме далеко не лучшим образом.
Вообще-то, когда тебя определяют на принудительное лечение, ограниченные возможности трудоустройства – это далеко не самая большая головная боль, особенно по пункту номер три [8] . Абсолютно все становится по-другому, если в общем и целом. Можешь никому ничего не рассказывать, и большинство людей по вполне очевидным причинам именно так и поступает, но все это имеется в твоих документах. И сколько тебя тут продержали, и за что, а вся твоя жизнь в больничных стенах до мельчайших подробностей находится в пределах одного щелчка компьютерной мыши. Взять для начала страхование: после пребывания в подобном заведении это натуральный головняк, и даже чтобы просто съездить куда-нибудь за границу, на говно изойдешь. Есть места, где видеть в отпуске таких, как ты, совсем не жаждут – в Америке, для начала, что на самом-то деле просто смехотворно, особенно если учесть, что у них там сейчас творится и какие у них правители.
7
Акт о психическом здоровье (англ. Mental Health Act) – принятый в Великобритании в 1983 г. государственный закон, регламентирующий все сферы оказания психиатрической помощи, в том числе принудительной: определяет понятие самого психического расстройства, регулирует процедуру согласия на лечение, методы и сроки лечения, порядок судебного рассмотрения дел о психическом здоровье и права лиц с психическими расстройствами.
8
Пункт 3 Акта о психическом здоровье 1983 г. определяет условия принудительного психиатрического лечения, связанного с пребыванием в специализированной лечебнице закрытого типа на срок до 6 месяцев (когда пациент может представлять опасность для самого себя или окружающих). Срок такого пребывания по пункту 2 – 28 суток. Стоит отметить, что решение о принудительной госпитализации психически больного принимается при участии судебных органов, пусть зачастую и чисто номинальном.
Жизнь есть жизнь, я все понимаю, но все-таки…
Ты всеми силами пытаешься выбраться из дерьма, так что получаешь помощь – вне зависимости от того, просишь этой помощи или нет, – а потом, когда до той или иной степени приходишь в чувство, тут же вынужден разгребать новые кучи дерьма, которое валится тебе на голову, как только ты вновь оказываешься в реальном мире. Неудивительно, что многие люди регулярно возвращаются в подобные места по новой, да и не по одному разу.
Когда опять оказываешься в одной лодке с такими же, как ты, стесняться особо нечего.
Во всяком случае, пожалуй, это и все, что на данный момент вам следует знать. Это, так сказать, предыстория. Последует и кое-что еще, разумеется, и пусть даже я и успела уже упомянуть нескольких других персонажей, вам все равно нужно еще много чего узнать про каждого из них и про все, что тут произошло. Постараюсь не упустить ни единой важной мелочи, но имейте в виду: гладкость моего повествования будет во многом зависеть от того, чем я занимаюсь в какой-то конкретный день и какие из недавно принятых лекарств только дают мне прикурить, а какие уже начинают терять силу.
Придется вам проявить ко мне некоторую снисходительность – это вот я к чему.
Кое во что тут трудно поверить, сразу вас предупреждаю, но только не тогда, когда в итоге окончательно поймешь, что тут вообще за житуха. Когда сам каждую секунду имеешь со всем этим дело. Когда хорошо знаешь, что тут за люди и на что они способны в плохой для себя день, уже ничему не удивляешься. Честно говоря, удивляет скорее то, что нечто подобное не происходит гораздо чаще.
Помню, как однажды утром разговорилась с Тварью возле окошка для раздачи лекарств и о чем мы тогда говорили. Почти слово в слово помню. Тебе приходится иметь дело с целой кучей народу в самые худшие моменты их жизни – с теми, у которых такие качели настроения, что вы просто не поверите, и которые готовы отмочить что-нибудь несусветное буквально в любую секунду. Которые видят и слышат то, чего не существует в действительности. У кого паранойя или бред, а чаще всего и то и другое, и кто совершенно непредсказуем, даже по уши нашмыганный лекарствами. Кто шляется по здешним коридорам, являя собой «Задиру», «Шизика», «Плаксу» или любого другого из семи гномов безумия, двадцать четыре часа в сутки. Когда собираешь таких людей вместе и запираешь их в одном помещении, то тем самым вроде как только ищешь неприятностей, как думаете?