Вниз по реке (Сборник рассказов)
Шрифт:
— Костя! — крикнул он — Копылов!
— Я тут! — откликнулся худой, в белом, вязаном свитере парень лет двадцати трёх.
— Что там у тебя? — спросил Ильин, подойдя к нему.
— На теле множество порезов, расположенных параллельно друг другу. Но все не смертельны. Смерть наступила в результате перелома шейных позвонков. Короче, кто-то свернул ей шею. А порезы нанёс уже потом.
— Ножом?
— Ну, тут эксперты уточнят, хотя и так видно, что чем-то более тонким. Вроде лезвия. Есть и но.
— Какое но?
— Края разрезов обожжены. Как будто их прижигали калёным железом.
— Так — Ильин почесал нос — Что-нибудь еще есть?
— Ну, ребята осмотрели ближайшие кусты. По всей видимости, напавший поджидал жертву в них. А когда та проходила мимо, он набросился и свернул ей шею. Думаю, сопротивления она оказать не успела. Значит, под ноготками ничего не найдём. Плюс сумочка со всем содержимым на месте. Тухленькое короче дельце вырисовывается.
— Ладно — сказал Ильин — Но под ноготки пусть всё-таки заглянут.
Он ещё раз устало посмотрел на труп, и, развернувшись, зашагал к машине. Ему хотелось спать, поэтому в машине, по дороге в отделение, он отчаянно боролся с одолевавшим его сном. Глаза то и дело закрывались, и ему стоило огромных усилий, чтобы снова открывать их.
— Устали? — заботливо спросил водитель, поглядывая в зеркало на боровшегося со сном следователя.
— Немного — ответил Ильин, и повернув голову, стал рассматривать плывущий за стеклом город.
Город был пуст. И его пустота подействовала на Ильина угнетающе. Он прикрыл глаза, и задумался. О работе, о жизни, о возрасте. Уже сорок пять, половина из которых посвящена органам. За это время через его руки прошли сотни дел. Он подумал об убитой девушке. Кому достанется это дело? Да. Кому-то не повезёт. Копылов прав, дело тухленькое.
Машина въехала во двор управления и остановилась. Ильин открыл глаза, вяло осмотрелся. Затем распахнул дверцу и, выбравшись наружу, полусонно поплёлся к зданию. Неспешно поднялся по лестнице на третий этаж, прошёл по гулкому коридору и достал ключи. В конце коридора, в одном из кабинетов горел свет. Через приоткрытую дверь Ильин расслышал монотонные вопросы. По голосу отвечавшего Ильин понял, что колят очередного торчка. Он отрыл свой кабинет и вошёл. Свет луны вяло лился в окно. Ильин щёлкнул выключатель, включил чайник и упал в кресло.
— Нужно выпить кофе, иначе усну — подумал он, глядя на чайник. Долго ждать не пришлось, вода закипела быстро.
Ильин сделал кофе, закурил сигарету, и стал неспеша пить, через каждые две затяжки делая глоток. Он знал, что сочетание кофе и никотина губительно для его сердца, но ничего поделать не мог. Сил отказаться от любимой привычки не было. Да и зачем, в принципе? Ради четырёх-пяти лишних лет жизни? Ильин хмыкнул.
— И почему так? — подумал он, разглядывая огонёк сигареты — Все, что доставляет удовольствие — вредно. Как будто, удовольствие это товар, а здоровье деньги. Хочешь кайфануть, заплати наличными днями жизни. А почему бы не наоборот? Чтобы удовольствие продлевало жизнь. Нет, что-то не так в мире.
Дверь кабинета открылась, и в проём заглянул Копылов.
— Можно Виктор Иванович? — спросил он.
— Заходи Костя — кивнул Ильин — Кофе хочешь?
— Спасибо — Костя улыбнулся — Я у оперов уже чайку попил.
— Ну, смотри — Ильин отхлебнул из чашки, и затянулся.
— Что-то сегодня время совсем медленно тянется. Хуже черепахи — проговорил Копылов, проходя в кабинет.
— Что там с девушкой? — перебил его Ильин.
— Ну, кое-что ещё нарыли. Девушка, а зовут её Анна, возвращалась со дня рождения своей подруги, Ларионовой Евгении Сергеевны. На этом дне рождении было шесть человек. Помимо убитой. Двоих уже привезли. Саму Ларионову и её парня, который остался у неё ночевать. Остальных скоро привезут. Скорее всего, кто-то из них и убийца. Не дала кому-то наша Анна, или поссорилась с кем на этой пьянке…
— На дне рождения — поправил Ильин, улыбнувшись.
— Ну, на дне рождения. Вообщем, кто-то из них пошёл за нею, и свернул шею — Копылов посмотрел на Ильина — А вы, как думаете, Виктор Иваныч?
— Я думаю, следствие установит — ответил Ильин — Кто кого, когда, и как. А эти двое, что говорят?
— Говорят, ничего не знают. Когда гости разошлись, они легли спать. Говорят, никаких ссор не было. День рождения, вроде как, прошёл гладко. А Анна наша, она ушла чуть раньше остальных. Сказала, ей нужно проветриться, чтобы протрезветь. Ну, чтобы домой пьяной не прийти. Ей всего девятнадцать. Живёт с родителями.
— А что, провожатых не нашлось? — спросил Ильин.
— Видимо не нашлось — Копылов развёл руками.
— Ладно — Ильин поставил пустую кружку на стол — Пусть, как только дознаватель закончит, этих двоих опера сразу сюда тащат.
Копылов кивнул.
— Кстати, Виктор Иваныч — сказал он — Не забудьте, через три дня у моей жены день рождения. Она очень надеется, что вы придёте.
— Помню, помню, Костя — Ильин улыбнулся — Передай, что обязательно буду.
После утреннего развода Ильин сел в свою десятку и направился домой. Поставив машину возле подъезда родной девятиэтажки, он молча, лишь кивнув головой, прошёл мимо уже с утра сидевших на лавочке старушек, и, не дожидаясь лифта, поднялся на шестой этаж. Покопался в карманах, достал ключи, и, открыв железную дверь, вошёл в пустую квартиру.
Вот уже третий год Ильин жил один. С женой он развёлся, а новую избранницу искать не спешил. Да и по правде сказать, за три года он привык к одиночеству. И даже больше того, одиночество начало ему нравиться.
Он разулся и прошёл на кухню. Достал из холодильника почти полную бутылку водки и поставил на стол. Затем, порывшись в столе, извлёк из него рюмку. Наполнил её до краёв, и залпом выпил. Шумно выдохнул. Водка, обжигая, потекла по пищеводу. Ильин поставил бутылку обратно в холодильник, и, напевая под нос, пошёл в зал.
В зале он швырнул пиджак на кресло, и устало рухнул на диван. Водка начинала потихоньку действовать, успокаивая нервную систему и погружая мозг в нечто ватное и тёплое. Ильин прикрыл глаза, и сам не заметил, как уснул.
Проснулся он вечером. За окном было уже темно, где-то внизу гудели машины, а в доме напротив почти во всех окнах горел свет. Ильин поднялся с дивана, включил свет, и, взяв с журнального столика книгу, снова прилёг. Он знал, что теперь раньше часа ночи не уснёт. В те времена, когда он ещё жил с женой, он любил проводить вечер после дежурства, смотря телевизор, но после развода, он неожиданно для себя к телевизору поостыл и стал коротать время за книгами. Он читал классиков. Всё то, что когда-то пропустил в школе.