Внизу

Агишев Руслан

Смех смехом, а поработать ему, и правда, очень хотелось. Жутко хотелось подойти к приборам и начать эксперименты. Может, правда, зависимость. Нужно, подумать над этим, когда представиться свободное время.

— Может все-таки остаться на пару минут, — с сомнением в голосе он коснулся одного из боксов с набором рибонуклеотидов, судя по названию на табличке. — Запас времени есть. Пара минут все равно погоды не сделает, — как говориться, и хочется и колется. — Ладно.

И «очнулся» он лишь тогда, когда на его коммуникаторе сработала напоминающая закладка, огласив помещение тревожной трелью.

Александр бросил взгляд на устройство и вздрогнул. Уже было почти четыре утра, срок окончания его смены! Время не просто пролетело, оно промчалось!

— Пять часов, как корова языком слизала…

Этот феномен схлопывания времени ему тоже был хорошо знаком. Сверхпогружение в проблему у интела вызывало наступление особой формы глубокого сосредоточения. Многочисленные проводимые внутри их среды исследования показали, что в такие моменты мозг у интела работает в совсем ином режиме. Менялась частота протекания нервных импульсов, более чем на тысячу процентов повышалась нейронная активность в лобных долях головного мозга, повышался бета-ритм. Считалось, что именно вследствие такой работы мозга кардинально менялось ощущение времени. Оно становилось «резиновым», субъективно растягиваясь практически до бесконечности. Фиксировались примеры превращения минут реального времени в часы и даже дни субъективного времени.

— А вот и результаты моих трудом, — несколько заторможенно пробормотал парень. Возвращение в обычный режим и ритм всегда было некоторым стрессом для организма, вызывая временное замедление его психофизиологических реакций. Собственно, это он и ощущал сейчас в полной мере. — Значит… две сыворотки, — в его руках были два небольших универсальных шприца с зеленоватым содержимым. — Это мне, это маме.

Возвращалось понимание произошедшего. Перед глазами поползи схемы, формулы и цепочки химических символов — остаточные явления работы мозга в сверхрежиме. Словно компьютер перезагружался, после сверх интенсивного использования.

— Значит, используем этот, — второй шприц, помещенный в специальный футляр, был аккуратно уложен в рюкзак, а первый шприц вставлен в медицинский пистолет. Легкое касание к предплечью и биологически активное содержимое оказалось в его теле. — Судя по моим расчетам полная перестройка организма займет около двух месяцев. Долго, конечно, но переживу.

Тщательно убрав все следы своего пребывания, Александр запел помещение лаборатории и положил ключ-карту на место. Даже рукав рабочего халата педагога смял именно так, как было перед его приходом. Затем поспешил к выходу из гимназии, встречать своего сменщика.

Буквально, чудом успел. Он только оказался у входной двери, как та распахнулась сама. За ней показалось заспанное лицо сменщика, зевающего так, что челюсть выворачивалась. Перекинувшись парой фраз, разошлись: сменщик пошел переодеваться и убираться на своем этаже, а парень начал спускаться по лестнице.

— Насколько я помню, в ночное время здешняя территория полностью закрыта для всех личных машин. Значит, придется пройтись…, - он закинул рюкзак и направился к воротам.

Пройти нужно было не больше двух километров вдоль шоссе до первого перекрестка, где его обычно подбирал дядя или он садился в один из муниципальных автобусов.

Идти

было легко. Странное покрытие под ногами пружинило, при каждом шаге чуть подбрасывая его.

Дневная жара спала, уступив время ночной прохладе. Первое время он еще кутался в форменную куртку, но постепенно отогрелся и даже расстегнул замок.

Свет от мощных дорожных фонарей, висевших над головой, полностью заливал ее светом. Да, и чего было бояться? Движение здесь откроется лишь после шести утра, когда в гимназию потянуться первые педагоги. Пока же, можно было смело идти по самой середине шоссе, не опасаясь машин.

— …С коммуникатором еще нужно будет разбираться. Что-то я не вижу здесь функции по отслеживанию физического состояния… Нужен постоянный диагност-мониторинг организма… Кто знает, как отреагирует тело моего аватара на сыворотку, — он не обращал внимания на дорогу, доверился телу. Ноги его сами несли по шоссе, оставляя ему время для размышлений над недавними событиями. — Побочки быть не должно. Все ингредиенты были тщательно подобраны, рассчитаны коэффициенты массы и индексы обратной реакции. Погрешность в расчетах составила не более 0,2 %

Будучи интелом, он даже трансформацию своего тела с помощью сыворотки воспринимал, прежде всего, интересным экспериментом, лишь потом более эффективным инструментом решения своих проблем. И ничего странного в этом не было. Вбитые в подкорку, правила кодекса ла Турна влияли на его поведение и сознание и в этом мире. Смысл существования всего сущего есть приращение нового знания.

— … Интересно, а насколько она универсальна? Ведь, еще дома я разрабатывал ее параметры для себя. Здесь скорректировал под это тело. А как она поведет себя в отношении женщины? Старика или здоровенного бугая под полтора центнера весом? — «руки вновь зачесались». Тело едва не завернуло обратно, чтобы возвратиться в лабораторию. Еле-еле затушил в себе этот порыв.. — А если попробовать на животном? Ясно, что коэффициент массы сыграет свою роль. Только в каком ключе? И, главное, насколько?

Задача, и правда, вырисовывалась довольно любопытная. Универсальность этого биологически активного средства, способного повысить физические возможности организма, могла оказаться очень даже кстати для него. В конце концов, полностью отработанную и универсальную технологию можно было предложить кому-нибудь, чтобы обеспечить себе безопасность.

— Это было бы хорошим ресурсом для торгов с кем-то из сильных мира сего…

Прошагав большую часть пути, Александр начал замедляться, пока совсем не остановился. Недоуменно завертел головой. Ему явно послышался шум приближавшихся автомобилей.

— Хм, что-то крупное, мощное, — в звуках слышался басовитый рев, нотки едва сдерживаемой мощи.

Из-за поворота выскочили пара крупных пятен с яркими фарами-прожекторами. На встречу ему летели два мощных внедорожника, своими габаритами и хищными решетками больше напоминавших небольшие грузовики. Раздавался сильный рев клаксонов.

Свет фар слепил. Вообще, ничего видно не было. Пришлось рукой закрываться и больше на слух ориентироваться.

— Народ, гляньте! — после раздавшегося визга тормозов, кто-то радостно заорал с автомобиля. — Охота! Охота, народ!