Внук Дьявола
Шрифт:
Чистая вода Вдовьей бухты была ему лучшим товарищем по играм, другом, единственным, если не считать старого Чарли. Но он истосковался по людям, по живым людям. А Чарли редко позволял ему играть с детьми из убогих домов вниз по реке. «Они не нужны тебе, Колли, – ворчал всегда Чарли. – Они тебя добру не научат».
И Колли понимал, что Чарли прав. Дом их стоял почти у самой реки, от которой его отделяла небольшая рощица. Таким образом, Колли и Чарли жили, по существу, на отшибе. И дело было не только в том, что Чарли стремился к уединению; соседи, в свою очередь, избегали тесного общения, предпочитая настороженно наблюдать
Однажды Колли попытался завязать более близкое знакомство с одним из маленьких оборвышей, но им помешала его матушка.
– Не водись с ним, – заявила она своему сыну. – Этот Ролинс-безотцовщина нам не компания. Дьявол хочет, чтобы мальчика оставили в покое, а мне совсем не хочется ссориться с Дьяволом.
А Колли уже хорошо знал, кто такой Дьявол. Это табачный король, это ему принадлежат плантации. Седовласый мужчина в комбинезоне и больших сапогах. Это его Колли должен бояться, когда он проходит мимо, тяжело ступая и припадая на правую ногу. К счастью, Дьявол только смотрит исподлобья и по большей части ничего не говорит, он вообще почти не обращает внимания на Колли и Чарли, разве что дает им какие-то деньги после уборки урожая, и Чарли затем спускает эти деньги в магазинчике, расположенном на границе владений Дьявола. Даже магазин этот принадлежит Дьяволу, как и ферма, как и они сами, работники этой фермы.
Правда, одно слово, произнесенное осторожной мамашей, осталось непонятным.
– Что такое «безотцовщина»? – спросил Колли у Чарли.
Старик в это время пытался напоить новорожденного теленка из бутылки. Он поднял голову, и Колли обратил внимание на его римский нос, блестевший от пота.
– Это не про тебя, – коротко ответил Чарли. – Люди, что живут в тех домах, ровным счетом ничего не понимают. Они боятся тебя, потому что ты не такой, как они. Когда-нибудь ты уедешь из этих мест. А они… У них нет будущего, они приговорены к вечной каторге здесь, на фермах, вот они и потеряли душу.
– А ты, Чарли? – с любопытством спросил Колли. – Ты-то почему сюда приехал?
Старик долго не отвечал.
– Я приехал сюда вместе с Дьяволом пятьдесят лет назад, – наконец сказал он. – Приехал потому, что мне нужно было где-то спрятаться. И я спрятался здесь.
Поля глубоко надвинутой на лоб коричневой шляпы скрывали от Колли лицо старика, и мальчик, вдруг оробев, задал следующий вопрос:
– А я? Чарли, я-то что тут делаю? Я не помню, как попал сюда.
– Хватит с тебя, – сказал Чарли теленку, выпрямился и отошел в сторону. – Если не выживешь теперь, я не виноват. – Он приподнял шляпу и провел рукой по макушке, почти совершенно лысой. – И ты, Колли, ни в чем не виноват. Просто случилось так, что ты оказался не там, где должен быть. Наша задача – вернуть тебя в большой мир, принадлежащий тебе по праву. Проклятие должно стать для тебя благословением. – На Чарли иногда находил особый стих, и он начинал ни с того ни с сего говорить торжественно и высокопарно, как проповедник с амвона. Он был образованным человеком, старый Чарли, и в книгах понимал не меньше, чем в лошадях, к которым питал слабость Дьявол. – А теперь хватит вопросов. Берись-ка за мотыгу, а то завел моду совать нос в то, что тебе знать не положено. Любопытен ты больно.
Именно любопытство привело Колли к тому памятному дому. Стук молотков и визг пил привлек его внимание, и он приобрел привычку наблюдать за строительством, затаившись в укрытии. Он не приближался к строительной площадке, так что возможности побеседовать с рабочими у него не было. Интуиция подсказывала ему, что вступать в разговоры не стоит, как не стоит и рассказывать Чарли, где он пропадает часами.
В тот день, когда он пробрался поближе и заметил ту девочку, строительство подходило к концу.
Колли увидел ее и застыл как вкопанный.
Она сидела на качелях, прикрепленных к ветвям могучего дуба. Качели эти, по всей видимости, только что соорудил высокий плотный мужчина – ее отец. Темные ее волосы были забраны в пучок, но отдельные прядки спадали на щеки.
– Пап, принцессе Салли нравится новый дом, – громко объявила она.
Отец ее замер с молотком в руке. Чтобы ответить, ему пришлось вынуть изо рта три гвоздя.
– Элейна, – сурово произнес он, – кончай фантазировать. Последний раз тебе говорю, никакой принцессы Салли нет.
Девочка помолчала с минуту, а потом простодушно спросила:
– Разве я не могу про нее говорить, даже если ее нет?
– Мы с тобой уже обсуждали это. Отвыкай от выдуманных подруг. У тебя есть настоящие.
– Ну да, но они в школе, а сейчас у нас каникулы.
– Тогда займи голову чем-нибудь еще. Хватит вечно что-то воображать. – Мужчина огляделся по сторонам. – Наверное, я устроил игровую площадку чересчур близко к лесу, – неуверенно проговорил он. – Просто я не мог пройти мимо такого замечательного дерева. Скоро я обнесу площадку забором, и мы заведем собаку. Тебе тут понравится, когда станешь старше.
– Мне и сейчас тут нравится, – решительно возразила девочка. – Между прочим, мне уже одиннадцать лет.
– Ну да. Ты уже достаточно взрослая, чтобы…
– Перестать играть в Салли, – насмешливо подхватила Элейна.
– Совершенно верно. Иначе нам придется показать тебя психологу, и пускай он выясняет, почему ты норовишь спрятаться от действительности.
– А кто такой психолог?
– Это человек, который заломит за тебя вместе с твоей принцессой бешеные деньги, которых у меня, между прочим, нет.
Только теперь Колли узнал этого человека и вздрогнул. Это был Джон Торн, управляющий обширным хозяйством Дьявола. К лошадям он отношения не имел, но от него исходили все распоряжения относительно табака, кукурузы и сена. Он же командовал табачными складами. Он всегда отдавал приказания Чарли и Колли, даже не глядя на них, как будто ему было противно смотреть на их лица. За малейшую оплошность этот человек безжалостно их наказывал. Он объезжал угодья в открытом джипе, и за ним тянулся почти осязаемый шлейф злобы.
Колли редко общался с ним; как правило, инструкции Торна ему передавал Чарли.
Ему уже не суждено забыть тот первый миг, когда он ее увидел. Колли, забыв обо всем, наблюдал за девочкой, взлетающей на качелях высоко над землей. С подножия холма, где он укрылся, ему казалось, что она парит в облаках.
Несколько дней он непрестанно думал о ней. Дважды он приходил на то место, надеясь вновь встретить ее.
Но случилось так, что она сама пришла к нему.
В тот душный июльский день Колли работал в поле, которое Чарли вверил его попечению на неделю. Он мечтал окунуться, а самое глубокое место, где вода всегда оставалась холодной, находилось у самой бухты, там, где речка делала изгиб и поворачивала к Тиммс-Форк-ривер.