Внук золотого короля
Шрифт:
— Все-таки нам здорово повезло! — говорил Томас. — Нужно же, во-первых, чтоб была такая двойная игра природы, и, во-вторых, чтоб мы встретили этого малого...
— Да, но если, мистер, ваш отец проживет еще десять лет?
— Это невозможно. Вы слышали, что говорят доктора. Малейшее новое потрясение... какой-нибудь его припадок ярости, как помните, Нойс, когда он запустил в вас бронзовой вазой.
— Он меня терпеть не может. Не знаю, за что.
— Да, большое, большое счастье, что нам попался этот
— Почему ты так печальна?
— Ах, милый мой, я не жду от твоего отца ничего хорошего. Я уверена, что он нисколько не изменился к нам... Мальчишку этого он любит, а нас...
— Глупости! Он к нам безусловно начал благоволить!..
— Увидим!
Мистер Томсон вошел в комнату.
— Ну? — радостно повернулся к нему Томас. — Готово?
— Готово!
— Слава богу! Кто же, кроме нас, удостоился?
— Наследник один!
Томас с торжеством поглядел на жену.
— Наследник один, — повторил нотариус спокойно, — Эдуард Ринган.
— Как Эдуард?.. А я?
— Вы? О вас не упоминалось!
Мистрис Ринган вздрогнула.
— Значит, иными словами, все получает этот мальчишка? — вскричала она.
— Да. To-есть ваш сын, мистрис Ринган.
Молодая женщина покраснела. Томас быстро и сурово поглядел на нее.
— Да, — повторил он дрожащим голосом, — наш сын... это... очень хорошо. А кто же опекун?
— Я! — отвечал мистер Томас и, холодно поклонившись госпоже Ринган, вышел из комнаты.
— Негодяй! — вскричала та и разрыдалась.
Муж схватил ее за руку.
— Ты ужасно неосторожна.
— Да, — сказал Нойс, — мистер Томсон очень был озадачен выражением «этот мальчишка». Это странно звучит в устах матери, обревшей свое дитя.
— В конце концов, — сказал Ринган, — может быть, он и в самом деле наш сын. Не в этом дело.
— А в чем же?
— В том, что если отец умрет, мы будем не при чем... С таким опекуном, как этот Томсон, не сговоришься. Он не даст нам ни копейки. По-моему, надо созвать совет психиатров и объявить отца ненормальным. Нелепое завещание!
— Ничего нет нелепого в том, что дед завещает все внуку.
— Когда жив сын?
— Э, полноте глупости! Неужели он не понимает, как вы к нему относитесь? Что за наивность! Вы сами желаете его смерти. Вот вам и возмездие.
— Но что же делать? Что делать?
Мистрис Ринган встала и крикнула в бешенстве:
— Будь проклят час, когда я вышла за вас замуж!
И она ушла, страшно хлопнув дверью.
Томас мрачно ходил большими шагами по комнате.
— Что делать? — повторял он.
Нойс засунул руки в карманы.
— To-есть вы в самом деле хотите знать, что делать?
Томас круто остановился.
— Вы... вы знаете, что надо делать?
— Думаю, что да.
Томас положил ему обе руки на плечо.
— Если вы в самом деле дадите мне мудрый совет, Нойс, — сказал он взволнованно, — я вам обещаю один миллиард из наследства... один миллиард!
Нойс опустил руку в карман.
— Уэлл, — сказал он, — подпишите вексель.
VIII. Биль и Боб
Была яркая звездная ночь.
Океан мерцал фосфорическими отсветами, созвездие Южного Креста сияло над горизонтом. После жаркого тропического дня приятно было ощущать ночную прохладу.
«Кашалот», пыхтя и кряхтя, резал носом теплые волны. Это был старый «коптильник», давно нуждавшийся в основательном ремонте, совершавший товарные рейсы между островами Океании. Он своим поношенным винтом, казалось, с трудом пенил воду, оставляя позади себя до самого горизонта широкую фосфорическую дорогу.
На канатах, свернутых и сложенных на носу «Кашалота», сидели и молча глядели на Южный Крест два моряка. Один был уже довольно стар, с тем суровым и даже жестким выражением лица, которое обычно приобретают люди, много испытавшие в жизни. Когда-то, видно, он был очень силен и здоров, но теперь он поминутно кашлял и растирал себе грудь, словно ему душно было даже среди этого простора. Другой был, напротив, очень юн, почти еще мальчик. Он спокойно глядел на океан с видом хозяина, осматривающего свои владения, и тихонько посвистывал. По воде вдали иногда проплывали какие-то бесформенные черные предметы — деревья, вырванные с корнем недавним ураганом и унесенные в море.
— Таити недалеко теперь! — сказал старик.
Потом он задумался.
— Если я умру внезапно, — сказал он, — смотри, Эд! Хоронить меня в море! Даже, если я умру там на суше, все равно хорони в море! С лодки!
Юноша кивнул головой.
— Хорошо! — просто сказал он.
— А что, Эд, — продолжал старик, — как по-твоему, страшно это — умирать?
Эд покосился на него и пожал плечами. Очевидно, он очень мало задумывался над этим вопросом.
— Не знаю!
— А жить тебе нравится?
— Странные вещи ты спрашиваешь, дед! Конечно, нравится!
— И ты совсем доволен своей жизнью?
— Доволен!
— Ну, а скажи, Эд, тебе бы хотелось быть богатым человеком? Страшно богатым!.. Иметь целые сундуки... кой чорт... не сундуки, целые вагоны денег...
— А зачем мне это нужно?
— Ну, как зачем! Ты жил бы во дворце, имел бы слуг... ездил бы всюду в автомобиле... Не работал бы!
— Чудак ты, дед! О чем речь завел! Не знаю... Думаю, что ни к чему это все мне.