Внук

Мишин Виктор Сергеевич

Он выхватил у меня из рук винтовку, и махнул пистолетом в сторону.

– А ну вперед, урод, тут таких контуженных, каждый третий. Лапки задрали и к врагу!

– Вы же меня в окопе встретили!

– Я, таких как ты насквозь вижу, пошел вперед говорю.

Ну, чего тут говорить, видно в книгах и фильмах не врали, особисты это что-то! Раз не убили в бою, значит предатель, логика железная!

Выбравшись из траншеи, под редкими взглядами других бойцов побрел в сторону видневшегося блиндажа. Глядя вокруг, видел

людей, которым суждено погибнуть. Как мне с таким знанием находиться рядом, но ничем не помочь?

Войдя в блиндаж, увидел командира и бойца с рацией. Командир о чем-то говорил с особистом, у меня за спиной. Я не слышал, я не мог оторвать глаз от радиста. Нет, я никогда не видел даже его фото, но я был уверен, так он был очень похож на мою бабушку! Я чуть не вскрикнул.

– Потемкин, свободен, позову!

– Радист поднялся из-за стола с рацией и вышел. Я хотел поглядеть ему вслед, но этот садюга особист, сильно толкнул меня в спину пистолетом. Ребра отозвались болью.

– Полегче политрук, давай хоть спросим его кто он такой!

– Чего его спрашивать, шпион, трус и предатель!

– Ну а зачем привел тогда? Ты кто?
– Это уже мне.

– Я из первого полка третьей дивизии народного ополчения.
– Этот полк был в составе группировки наших войск, сражавшихся здесь.

– А как ты здесь оказался, вы ведь западнее стояли.

– Так точно, 177 еще держится, а нас разбили. Выходили, кто как сможет. Рвануло что-то рядом, а тут товарищ политрук.

– Сколько лет тебе, выглядишь лет на двадцать?

Командир со знаками различия капитана спрашивал спокойно, особист наливал себе чай.

– Восемнадцать в октябре будет, добровольцем взяли, не хотели сначала, мамка одна, а нас у нее четверо, я самый старший, отец командир, но мы уже похоронку получили на него. Я из дома сбежал. Я по лесу шел, искал хоть кого-нибудь. Когда бомбежка началась, меня бойцы к себе в окоп и стянули! Патроны подавал, а как последнего убило, я его винтовку взял, но выстрелить ни разу не успел. Тут меня по роже и приложили!

– Да врет он как сивый мерин, драпать собирался.

– Почему драпать?
– я недоуменно смотрел на политрука.

– Заткнись курва!
– Блин, он чего, вообще не знает других слов, только лается все время.

– Ты сам-то не кипятись, политрук, сам-то, где был во время налета?
– Особист аж в лице изменился.

– Как это где, вместе со всеми в окопах.
– Глаза политрука бегали из стороны в сторону.

– Ну, так и он в окопе, ведь так, боец?
– Капитан перевел взгляд на меня.

– Так точно, товарищ капитан!

Капитан с некоторым удивлением посмотрел на меня, и продолжил.

– Присягу принять успел?

– Да, неделю назад.
– Блин, я чего ляпнул-то, какое "Так Точно"? Здесь еще так не говорят!

– Значит в строй!
– Категорично заявил капитан, не обращая внимания на сказанную мной фразу.

– Так нельзя, еще проверить надо, - не унимался особист.

– Вот задачу выполним, тогда и проверяй, у меня каждый штык на счету, немец бьет, а тут ты им еще поможешь! Все ясно, боец?
– Капитан вновь взглянул на меня.

– Так точно, разрешите выполнять?

– Ты в таком виде собрался воевать? Капитан придирчиво оглядел меня.
– Потемкин!

В блиндаж заглянул мой дед.

– Отведи его к старшине, пусть подберет ему обмундирование, патроны и винтовку получишь позже. Кругом, шагом, марш!

Я лихо развернулся и пошел к выходу, было слышно, что особист еще, что-то шепчет ротному, но тот шикнул в ответ, дальше я уже не слышал, я шел за своим дедом, и поверить не мог, что я его вижу! Он выглядел солидно, чистая форма, в штабе сидит понятно. Да, искал деда, а теперь меня найдут вместе с ним. Не хрена не весело. Ладно, будь, что будет. А капитан - МУЖИК! С политруком быстро утряс.

Старшиной оказался седой дядька лет сорока пяти, с огромными, как в это время говорили, Буденовскими усами. Как-то недовольно посмотрев на меня и прищурив один глаз, сказал:

– Ну, чего приперся?
– Серьезные тут люди, да и понятно, в такой жопе находятся.

– Иваныч, пополнение прибыло.

– Да какой от такого пополнения толк-то будет?

– Ну, батя, может и сгожусь! Тебя к делу приставили, глядишь, и я осилю!
– Я широко и приветливо улыбнулся.

– А борзый-то какой! Ни какого уважения к старшим, под каким забором тебя нашли?

– Да не злись ты, батя! Шучу же.
– Я уже пожалел, что ляпнул. Надо за речью следить.

– Смотри, дошутишься! Народ сейчас нервный.

Продолжать лаяться не хотелось, хотя старшина был еще тот фрукт, но, наверное, они сейчас все такие.

– Ваня чего выдавать то?

– По-полной, только патронов и оружия не надо, пока!

– Иди сюда вояка хренова.
– Старшина скрылся в землянке, я нырнул за ним.

Может, конечно, меня еще замордуют НКВДэшники, но пока все идет не плохо, - думал я, затягивая ремень и расправляя складки.

Около землянки недовольного старшины меня поджидал Иван Васильевич, мой дед. Блин в голове не укладывается.

Через некоторое время было построение, политинформация. Особист пел соловьем, о том, как мы уже почти разгромили фашистов, как простой народ поднимает восстания в Европе. Короче гнал так, как их и учили! Блин, а я думал, чего так долго отступали в 41ом, так, когда же было учиться и воевать как нужно, если надо было сидеть и слушать подобную ересь. Делая вид, что слушаю, я разглядывал людей. Это же надо, живыми увидеть наших героев! Без преувеличения. Люди выглядели по-разному. Кто-то дымил самокруткой, кто-то просто сидел на земле, видимо размышляя. Меня одолела мысль.