Внук
Шрифт:
– Ну, и какого хрена?
– спросил я.
– Майор отправил к тебе. Там у научников своя охрана есть.
– Ответил Круглов.
– Серег, майор приказал осмотреться.
– А это уже Андрюха.
– Так и сделаем. Парни, слушай сюда. Двое слева, двое справа. Мы втроем по прямой, вперед марш!
Разведчики сделали рывок, разошлись в стороны на сотню метров от меня. Мы с Толяном и Андрюхой, пошли, пригибаясь вперед. Артиллерия, долбит где-то впереди. До нас не долетает. Но, редкая, винтовочная стрельба, все чаще раздается очень близко. Прибежали казах и Зимин, они ходили в разные стороны.
– Серег, там бой, - указал влево Зимин, - похоже, что немцы вначале артиллерией вдарили, а теперь пехтура прет.
– Точно, - поддержал Мурат, - справа так же. И наших там, чего-то маловато. Стрельба уж больно редкая.
– Так, давайте в кучу, двинем все вместе, - я показал вперед. Свистнули остальным.
Не пройдя и двух сотен метров. Наткнулись на ячейки. Нас окликнули. Ладно, хоть стрелять не стали.
– Кто такие,- спросил нас какой-то бравый старшина, в каске и с ППШ, и наставил на нас этот самый ППШ, когда нас окружили красноармейцы.
– Свои, старшина! Младший лейтенант ГБ Новиков.
– Здравия желаю, товарищ лейтенант, - бодро проговорил старшина, козыряя. Остальные бойцы опустили оружие, и стали выпрямляться.
– Отставить тянуться, товарищи. Старшина, что тут у вас?
– надо узнать подробности.
– Да тут амба! Мы тут и окапаться не успели, командир вперед послал, сам с остатками роты двигался позади, немцев не было всю дорогу, а сейчас, вон они!
– и он показал рукой куда-то вперед.
– Сколько у вас бойцов, и кто старший?
– продолжал я.
– Так кроме нас, здесь и нет никого. Меня на взвод поставили, двадцать три бойца, больше некому. Рота, тоже видно бой приняла, мы стрельбу слышали позади. А батальон вообще в двух километрах почти.
– Старшина в сердцах махнул рукой.
– Из 191 сд мы, из Ленинграда, шли на Тихвин, в подкрепление. Теперь самих укреплять надо.
– А как так получилось, почему раскидали-то так.
– Я офигел от услышанного.
– Так говорю, немцев здесь не ждали! Они прямо из леса, танками ударили, когда мы на марше были. Наша 191я, еще блуждает, а 44ую, считай всю сразу и положили. Мы вместе с Ленинграда вышли. Из-под Тихвина, нас сюда бросили. Выдвинулись на соединение с подходящими войсками. Если бы ротный нас дозором вперед не отправил, здесь вообще никого бы не было. Просто здесь артполк развернуть хотели, вот к нему и шли.
– Артиллеристы здесь, - я показал за спину, - разворачивают свои бандуры.
– Вот это хорошо, дадим немцу по сопатке!
– Воскликнул старшина.
– И чего, немцев много лезет?
– я смотрел по сторонам, - кто сейчас тут воевал?
– Да не очень. Пара взводов, может рота. Пулеметов три штуки работало. Они видно думали, тут после артобстрела нет никого. Шагом шли, а мы тут как тут! Но откинули они нас немного, а сами вперед не полезли.
– Молодцы! Занимайте оборону старшина, немцы могут повторить атаку. Скорее, даже артиллерией повторят. Мы пройдем вперед, посмотрим, где они окопались.
– Слушаюсь, товарищ лейтенант. Бойцы, - старшина крикнул своим бойцам, - занять оборону, проверить оружие.
Бойцы разбежались, а мы побрели тихонько вперед. Казах затерялся в деревьях. Лес был поганый, ольшаник, даже без листвы, как кусты, хрен пролезешь. Снега в лесу, было еще мало, но грязи хватало. Появился Мурат, так же неожиданно, как и исчез.
– Там они, - показывая рукой в сторону, - но чего-то не густо их там.
– Серьезное есть что?
– спросил я.
– Танков точно нет, БТР виднеется, но ему сюда не проехать. Пулеметных точек, заметил две. Часовых двое. Ходят на встречу друг другу. Два минометных расчета. Но вроде не батальонные.
– Слушай, Мурат, ты чего там, между немцами, ходил.
– Да нет, поползал немного. Сидят они тихо. Готовятся к чему-то.
– Сейчас минометами накроют, вот к чему!
– Зло бросил Вано, и поправил пулемет.
– Нет парни, в лесу из миномета стрелять они не будут. Не дураки. Скорее друзьям своим пожаловались, а вот те, могут снарядами забросать.
И тут же что-то засвистело в небе.
– Ложись!
– кричу парням, и сам падаю, даже голову в каске накрыл руками.
Бабах! Бабах! Вот ни хрена себе! В полусотне метров за нами, с неба падала земля.
– Парни, прижмитесь, потрясет!
– я кричал и не слышал сам себя. Снаряды рвались все чаще. Сделав выстрелов двадцать, немчура успокоилась.
– Толян, глянь, чего там, у старшины, остальные, к бою.
Круглов пригибаясь, засеменил назад, туда, где располагались красноармейцы. Мы с разведчиками, рассредоточились, прикрываясь деревьями. Послышался трель свистка.
– Во, сейчас полезут, - заметил Зимин.
– Парни, не высовывайтесь, лежим за деревьями, - проговорил я, укрываясь за основание дерева и вглядываясь в темноту деревьев.
Фрицы шли тихо. Увидел их, только когда они были буквально в двух десятках метров. Мне стрелять было не удобно, СВТ- то с оптикой, да еще темно. Бойцы открыли огонь. Я вытащил пистолет, отложив пока винтовку. Рядом простучала очередь из автомата. Глянув из-за дерева, увидел немца, меняющего магазин. Чуть сзади, еще один. Вскинул пистолет, выстрел, второй, третий. Фашист, так и не успел перезарядиться. Шедший за ним, повернулся в мою сторону и дал очередь. Я чудом успел спрятаться за дерево, но одна пуля дернула бушлат-фуфайку. Прострекотал ППШ, я выглянул, немец лежал на земле. Во, блин. Стрелять стал, даже не думая. Черствею понемногу. Остальные, недобитые фрицы, начали пятиться.