Внук
Шрифт:
– Вы уверены, что оно принесет нам пользу. В смысле поможет нам?
– А вот для этого, и была нужна твоя группа. Общий план такой, подходим как можно ближе, и ждем. Твои гаврики, будут выдвинуты на самое острие. По их сигналу, будем осуществлять прорыв. От берега в любом случае, немцев откинут, сил хватит, мы должны просто во время успеть. Ты писал, в Синявино поляжет много. Я помню.
– Сейчас везде много убитых, но там, да, много!
– Война! Ты опять со своими пойдешь? Я так думаю,
– Да зачем чего-то искать, просто пойду да и все. Я нужен им.
– Ты и нам нужен. Всем!
Я достал трофейную карту, на ней было изображение котла, на Синявинских высотах. На данный момент, у немцев там стояли два стрелковых полка со средствами усиления. Но по той же карте, выходило, что туда идет танковый полк. А это уже серьезно. Чего бы наши не задумали, в этом месте, им будут нужны серьезные силы. Майор говорил об авиа налете, но у немцев прекрасно налажена взаимосвязь с авиацией, как бы не спустили на землю, наших соколов, еще до того, как они смогут отбомбиться.
Выдвигаться решили рано утром. Сейчас все свободные от караула, спали как убитые. В первую очередь, спали мои разведчики, и я сам. Разбудили нас в пять утра. Светает поздно, успеем по темноте далеко пройти. Можно было бы раньше выйти, но Истомин решил дать нам отдохнуть. И так почти сутки на ногах. С утра, когда вылез из палатки, чуть не окоченел, ночью ударил мороз, не знаю, но думаю градусов двадцать. Дубак был серьезный. Быстро собравшись, глотнул чаю, мне его Зимин принес, и стал собирать парней. Казах оклемался вроде, остальные в порядке. Вышли уже через двадцать минут. Хотел я ехать на Ганомаге, но майор не дал. Слишком опасно было, пришлось топать.
– Зато не замерзнешь!
– Сказал с ухмылкой Истомин.
Двигались больше часа. Болота не промерзали, приходилось осторожничать, обходить. Иногда, где-то в стороне вспыхивала стрельба, но довольно вялая. Может партизаны, их тут вроде много должно быть. Нез наю. Еще через час, услышали уже что-то посерьезней, похоже, мы где-то близко к высотам, отчетливо слышится грохот артиллерии.
– Серег, это фронт?
– Спросил Зимин.
– Наверное, слышишь хреначат как?
– показал я рукой в направлении грохота.
– Да уж, вроде даже зарево видно, - добавил Вано.
– А много там фашистов?
– задал вопрос дед.
– Не знаю, должно быть много. Мало бы сюда не дошли, - заключаю я.
Дальше шли молча, тишину нарушал хруст ледяного наста, под ногами, да редкие матюги, когда кто-нибудь запнется. Странно, но никого еще не встретили, хотя мы уже явно близко. Я чего-то представлял, что будут какие-нибудь штабы, госпитали, или еще что, а вокруг никого.
Вскоре, послышался гул моторов, казах поднял в небо взгляд, и указал рукой.
– Немчура, наши таким количеством не летают.
Я поднял глаза и увидел, медленно проплывающую в небе тучу из самолетов. Шли они, делая пологую дугу, куда-то на северо-запад.
– Наверное, Ленинград бомбить!
– Произнес Зимин.
– Может быть! Смотри как их много.
В небо устремились трассы выстрелов, зенитки долбили, но явно не попадая. Да и сложно это.
– Суки, весь город разбомбят!
– Показал кулак в небо Круглов, - я был в Ленинграде до войны, такой красивый город!
– Это точно!
– поддакнул я.
– Тише вы!
– рыкнул на нас Мурат.
– Влево, метров двести.
– Он указал направление.
Приглядевшись, я увидел вдалеке движение, и не одно.
– Похоже, начинаются тылы, - продолжил Мурат.
– Скорее всего, - кивнул я.
– Давай Мурат, проверь, только как всегда, тихо.
– Обижаешь, командир!
– шепнул он и пополз вперед.
Мы залегли, осторожно поглядывая вокруг.
– Наши это, - доложил, вернувшийся через пять минут, казах.
– Точно?
– переспросил я.
– Да! Вряд ли немцы, могут ТАК, ругаться. Крыли какого-то Евсюка.
– Ну, так только наши могут. Сидите здесь, - приказал я бойцам, - если все нормально, свистну!
Махнув казаху, следовать за мной, я преодолел открытый участок земли, и оказался в тени деревьев.
Да, ни фига не лето, на нас ватники, но от холода все равно, сопли застывают, не долетая до земли.
Передо мной, что-то чернело, приглядевшись, понял, воронка. Ни хрена это не тылы, это же линия обороны, была. Вон и остатки полузасыпанных окопов. Двинулся дальше, через несколько метров наткнулся на изувеченный труп. Судя по остаткам формы, наш боец. Рядом лежала винтовка с расщепленным прикладом. Передернуло, бля, под бомбежку попали. Господи, да сколько их тут? Вокруг, то тут, то там, виделись фрагменты тел. Некоторые были целы, но с множественными осколочными ранениями. Спустившись в траншею, пополз дальше, прислушиваясь. Где-то в стороне рвались снаряды. Слышалась редкая стрельба. Вдруг, мне в затылок что-то уперлось, и тут же я услышал голос.
– Товарищ старшина, вот, гада поймал. Мародерит или шпионит тут.
Второй голос раздался где-то в стороне.
– Тащи его сюда, третий уже за утро. Чего они все здесь лазают.
Второй голос был с хрипотцой, явно не молодого бойца.
– Вставай курва!
– меня чувствительно пнули в бок. Ватник толстый, смягчил удар, но я все же сжался.
– Вставай говорю, а то еще добавлю.
– Хотя бы спросил для приличия, кто я такой, а то сразу пинаться.
– Недовольно пробормотал я.