Внук
Шрифт:
– Заткнись, сейчас доведу до старшины, он и спросит. Или шлепнет, как и других.
– Угрюмо проворчал мой конвоир.
Во дела, как встречаюсь с кем-то на фронте, обязательно бьют. Пока не буду нашим свистеть, а то, правда, шлепнут, не спросят, как зовут. Пройдя метров пятьдесят по траншее, увидел кучку бойцов. Сидели все вместе на дне окопа. Кто-то курил, кто-то дремал. При моем приближении, поднялся один красноармеец.
– Наверное это и есть, старшина.
– подумал я, глядя на человека лет пятидесяти, в каске и ППШ в руках.
– Да сколько их еще там ползает?
– спросил кто-то.
– Кто такой?
– задал вопрос старшина.
– А вы кто, что можете задавать вопросы?
– ответил я по еврейски.
– Ты гля, какой борзый!
– Опять раздался чей-то голос, но старшина, не оценил шутку.
– Голованов, замолкни!
– Приказал он, и повернулся ко мне. Внимательно оглядел меня, и видимо что-то почуяв, ответил.
– Старшина Евсюк, - коротко пробормотал он, не вдаваясь в подробности.
– Младший лейтенант государственной безопасности Новиков, кто у вас за командира, старшина?
Все сразу подскочили, старшина выпрямился, а ствол, упиравшийся мне в спину, опустился. Я достал корочки, и показал их старшине.
– Извините, товарищ лейтенант, - стал извиняться старшина, застегивая ворот на гимнастерке.
– Отставить, старшина, сядьте все, а то увидят немцы. За бдительность хвалю, но ты, - я повернулся к бойцу, который меня поймал, - все-таки не пинайся, до выяснения.
– Виноват!
– тихо сказал парень, и уставился в землю.
– Ладно, проехали. Кто, говорю главный у вас?
– повторил я.
– Капитан Лобачев!
– Капитан?
– Да, командир батальона погиб, он принял командование.
– Ясно, отведите меня к нему. Хотя отставить. Старшина, я возьму у вас этого ретивого служаку?
– указал я на своего пленителя. Тот опять стушевался.
– А куда, товарищ лейтенант, можно спросить?
– Тут недалеко, туда, откуда он меня привел. Я не один здесь.
– А сколько вас?
– навострил уши старшина.
– Увидите!
– коротко бросил я. Пройдя по траншее обратно, я вышел пригнувшись с позиций и три раза свистнул. Тот час откуда-то вылез казах, затем показались остальные.
– Ты чего, рядом прятался?
– спросил я у Мурата.
– Да, видел как тебя скрутили, хотел уж выручать идти.
– Хорошо не пошел, тут ребята бдительные, и злые!
– показал я насовсем смущенного бойца.
– Да ладно тебе, успокойся, не было ничего.
– Парень шумно выдохнул, и улыбнулся. Наверное, подумал, что я его теперь загоняю.
– Мурат, собирай всех, будете ждать меня здесь, с этими веселыми парнями. При опасности, уходить в лес. Все понятно?
– Да, командир.
– Вперед! Ну а с тобой боец, мы пойдем к твоему начальству. Веди!
Парень козырнул, повернулся, и пошагал в глубь оборонительных сооружений. Хотя, какие тут сооружения, все раздавлено давно. Бойцы, больше в воронках сидят, чем в окопах, только брустверы небольшие накидали.
Капитан, встретил меня настороженно, на его лице, читалась скопившаяся усталость.
– Здравия желаю, товарищ капитан, младший лейтенант госбезопасности Новиков, - я протянул ему документы.
Тот внимательно их изучил, поднялся, вернул документы и протянул руку.
– Будем знакомы, капитан Лобачев. Каким ветром, лейтенант?
– Разведка местности. У меня приказ найти дорогу в обход Синявино, дорогу для транспорта.
– А чего там делать, к Ленинграду рветесь?
– спросил капитан, прищурив глаза.
– Извините, товарищ капитан, большего сказать не могу, не имею права.
– Я развел руками.
– Ясно, где же я тебе дорогу найду, лейтенант? Видел ведь, сами как мыши ползаем. У меня бойцов осталось три десятка. С оружием беда. Патронов почти нет. Со штабом полка, нет связи, да и штаба-то, наверное, уже нет. Немец прет и прет, как ужаленный.
– Когда прибудет мое начальство, думаю со стволами и патронами, немного поможем.
– Я не врал, у всех гансов, что мы расхреначили по дороге, мы старательно собирали оружие, не брали только винтовки. Но там и автоматического скопилось навалом. И гранат было много.
– Но пройти нам надо!
– Со стороны Ленинграда, стоит наша дивизия, там, наверное, бойня. Немцы их окружить пытались, комдив, при последнем сеансе, говорил, вот и ударили по нам, скинуть хотели, и выйти в тыл основным силам. Все бы ничего, только связи нет.
– Махнул рукой капитан, в отчаянии.
– Сейчас мои бойцы подойдут, да, наверное, уже в окопе, у нас радист с собой.
– Выручай, лейтенант!
– Вдруг вскрикнул Лобачев, - мы ведь без связи уже больше суток, нас, наверное, похоронили уже. Вдруг приказ был отойти к дивизии, или к наступлению готовиться, а нас просто не могут вызвать.
– Да ладно вам, товарищ капитан, сейчас позову радиста, попробуем связаться.
Выйдя из землянки, я быстренько сбегал к ребятам. Они и вправду уже сидели в окопе, вместе с бойцами капитана. Позвав деда, сказал, чтобы тот прихватил рацию.
Связь удалось наладить довольно быстро. Капитан доложил о ситуации, ему обещали помощь, вот только когда и в каком виде, умолчали. Вот блин, знать бы, что здесь такая жопа, можно было всех встреченных окруженцев, сюда вести. Подождав, пока капитан наговорится, взял у него тангенту, и спросил о важном для своей группы. Узнал, что соседям обещали серьезное подкрепление, это доказывало то, что говорил майор о контрударе. Так же, соседи сообщили о наступающей на них большой группе танков, сказали, что пока Лобачеву придется держаться, а мне посоветовали им помочь. Я сослался на задание, меня объявили трусом. Истомин приедет, посмотрим, может и правда поможем, я то не против, но как начальство, не знаю. Потом связался и с Истоминым, сообщил ситуацию. Выслушал приказ сидеть на жопе и никуда не соваться. Обещал выполнить.