Внутренние дела
Шрифт:
Они оба умолкли, раздумывая над сказанным. Затем Циммерман спросил:
— Итак, кто же грохнул Стори? И почему?
Каллен ответил:
— Боб Грант, газета «Пост», Мортон Дауни, Эд Кох, поощрявший людей в бытность свою мэром отказывать нищим, ты и я, так как мы соглашаемся со всем, что нам говорят. Тому малышу в здании «Ралей» сломали ногу, и сделали это развлекающиеся студенты. Люди устали от вседозволенности. Они ненавидят торговцев наркотиками, но боятся их. А бездомные — беззащитны, поэтому никто не боится ненавидеть их открыто. Люди видят, что полицейские
— Хочешь знать, чего не могу понять я? — спросил Циммерман.
— Нет, — ответил Каллен, ибо он знал то, чего не мог понять его напарник. Они проделали большое расстояние и достигли, наконец, «Ла-Гардии», где Циммерман показал охраннику свой полицейский значок, и их пропустили в запретную зону, где находились ангары чартерной авиалинии. И там Каллен положил руку на плечо своему напарнику и попросил его остановить машину на значительном расстоянии от серебристого самолета, стоящего на раскаленной взлетно-посадочной полосе.
Они видели, как открылся люк самолета, из него вышла женщина в шляпке с черной вуалью, одетая в черный костюм, черные туфли, с черной сумочкой в руке, и стала спускаться вниз по трапу. Она выглядела спокойной и сдержанной, как будто прибыла не на похороны своего брата, а куда-нибудь в Центральную Африку, где необходимо носить черное.
Женщина в сером костюме — заместитель комиссара полиции, Сюзан Прайс, представляющая департамент и администрацию (Каллен полагал, что она также представляет всех женщин), — подошла к женщине в черном и приветствовала ее пожатием руки. Женщина в черном сделала шесть быстрых шагов (Каллен вел подсчет ее шагам) в сторону черного «мерседеса-пульмана», кивнула одетому в ливрею шоферу, который распахнул перед ней дверцу, и села в машину. Шофер закрыл дверцу, сел за руль, и «мерседес» последовал за «крайслером» помощницы комиссара полиции.
— Хочешь, я поведу машину? — спросил Каллен.
Циммерман покачал головой:
— Я хочу, чтобы ты был откровенен со мной.
— Да, я буду откровенен с тобой.
— Ты все еще влюблен в нее, Джо?
Каллен включил радио и стал крутить ручку настройки, пока не нашел нечто приемлемое — вещь, впервые исполненную полтора года назад; Билли Оушен пел «Покинь мои сны и сядь ко мне в автомобиль».
Глава седьмая
«Бенц» занесло, закрутило, завертело.
Передняя часть его поворачивалась и поворачивалась, пока не оказалась лицом к «саабу».
Циммерман нажал на тормоза, думая в замешательстве, что «бенц» вот-вот столкнется с их машиной.
Но «бенц» начал удаляться, и Циммерман некоторое время, прежде чем нажать на газ, смотрел ему вслед.
— Что за черт?
«Бенц» опять закрутился. Потом снова и снова. На этот раз, когда машина повернулась к ним передней частью, Каллен увидел, что ветровое стекло разбито.
«Бенц» ударился о грузовой фургон «федерал-экспресс», идущий по скоростной линии шоссе. Фургон подцепил автомобиль за заднюю часть и швырнул его на центр дороги, откуда он отлетел к обочине и врезался в фонарный столб.
Циммерман включил сирену, а Каллен — мигалку, но движущиеся слева машины не остановились, они же не могли не остановиться, поэтому Циммерману пришлось держаться правой стороны.
Каллен выскочил из «сааба» еще до того, как он остановился. Он стремглав бросился сквозь поток машин, отчаянно лавируя, грозя шоферам своим пистолетом и принуждая их остановиться. Многие из них, рискуя получить пулю в лоб, высовывались из кабинок и кричали ему то, что они о нем думали: «Ублюдок, сукин сын, козел» и так далее. При этом они так жали на клаксоны, будто дорвались до морды Каллена и давили на нее.
Каллен зацепился за что-то ногой в густой траве и полетел в канаву у обочины вверх ногами. Уверенный в том, что непременно сломает себе шею, он чуть не закричал: «О боже, только не это! Прошу тебя, позволь мне начать сначала и сделать все, как надо».
Он вскочил на ноги с таким видом, как будто все проделанное было так и задумано. Джеймс Бонд, Брюс Ли, Рэмбо — он принадлежал к этому созвездию героев.
Он рванул на себя переднюю левую дверцу «бенца», и водитель упал на него, прямо как клоун в цирке.
Все лицо водителя было разбито всмятку.
Поддерживая его плечом, Каллен выключил зажигание. Он опустил шофера на сидение и сделал попытку открыть заднюю дверцу. Она не открывалась.
— Вера!
Он проник в кабину водителя и стал стучать в перегородку из толстого стекла.
— Вера!
Он искал кнопку или рычаг, при помощи которых можно было убрать перегородку, но так ничего и не обнаружил. Откуда ему знать об устройстве «мерседесов»?
— Вера!
Он обежал автомобиль справа и попробовал открыть правую заднюю дверь.
— Вера!
Окно слегка приоткрылось. Он увидел глаза, в которых светился страх, потом они исчезли.
— Вера? Вера, это Джо Каллен. С тобой все в порядке?
— Что случилось? — раздался очень слабый голос.
— Вера, ты в порядке?
— Шофер… Он?..
Да, шофер, черт возьми!
Каллен вернулся к кабине. Циммерман уже уложил водителя на сиденье, а сам, упершись коленом в пол, пытался делать ему искусственное дыхание. Его глаза встретились с глазами Каллена, и он покачал головой.
Каллен вновь подошел к задней правой дверце. Окно закрылось. Он постучал по стеклу.
— Вера?… Вера!
Кто-то схватил Каллена за плечи.
Он вырвался и выхватил пистолет.
— Спокойно! — перед ним стояла женщина в сером костюме.
— Послушайте, убирайтесь-ка к чертовой…
— Вы Каллен, верно? Полицейский, который занимается делом Дин?
— Что случилось, черт побери?
Даже здесь и в такое время ему не дают покоя с этой Дин. Затем он узнал заместителя комиссара полиции Сюзан Прайс. У нее за спиной стоял ее шофер с пистолетом «магнум» сорок четвертого калибра в руках. Ничего себе игрушка!