Внутренние дела
Шрифт:
— Эй, а почему это дело никогда не раскроют? — спросил мозг.
— Потому что люди не смотрят вверх, — ответил Каллен.
Глава тридцать четвертая
— Лайонс? — спросил Каллен. Все мы в одной упряжке.
— Я смотрю тебе прямо в глаза, — ответил Циммерман. — Лайонс пользовался услугами одного мелкого мошенника по имени Хектор Пинера, известного под кличкой Маркс, а также поджигателя-наркомана и по совместительству мокрушника,
— Лайонс?
— Ему, наверное, скучновато было на своем Олимпе, — сказал Циммерман. — Да и работа нервная.
Они сидели в автомобиле «турбо», припаркованном на расстоянии квартала от дома номер 119. Работал кондиционер. Циммерман стоял на улице, когда из парадного подъезда дома вышел Каллен, прикрывая лицо рукой от солнца.
— Так и думал, что встречу тебя здесь, — сказал Каллен. — Как дела, Нейл? Рад тебя видеть.
— У меня все в порядке. Уолш и Дарел мертвы. Да ты знаешь об этом, я думаю. Опять будут похороны.
— А как прошли похороны Кейта?
— Нормально. Было жарко. А тут еще прошел слух о том, что Дарел застрелил Уолша, так что люди обсуждали это событие. Но мать Бермудеса, кажется, ничего не заметила. Так что все прошло нормально.
— Опять будут похороны.
— Дебору будут хоронить завтра, но я не знаю, будут ли какие-то изменения из-за… О черт. Твой… Я хотел сказать «твой деверь», но он тебе не деверь.
Он муж твоей бывшей жены…
— Даг?
— Даг звонил. Он сообщил имя и номер. Это самолет с западного побережья.
— Если я попрошу тебя забыть об этом, ты забудешь, или станешь спрашивать меня, почему я прошу тебя сделать это?
Циммерман посмотрел на Каллена. Переднее сиденье «сааба» никогда не казалось таким широким.
— Как ты себя чувствуешь, Джо?
— Я бы поспал сейчас. Ты думаешь, что кто-нибудь заметит мое отсутствие, если я просплю до Рождества?
— Рождества в этом году не будет. Общество по защите животных не разрешит переправлять оленей самолетами в такую жару.
Каллен заплакал.
Циммерман схватил его за плечи.
— Все в порядке, Джо. Не расстраивайся.
Каллен продолжал плакать.
Он плакал до тех пор, пока возле их машины не остановился «линкольн» Гриняка, шофер которого ехал не по той стороне Семидесятой улицы, так что Гриняк и Каллен оказались лицом к лицу. Они опустили окна своих машин.
Каллен высморкался в гигиеническую салфетку «Клинекс», которую взял в бардачке.
— Я знаю. Какого черта?
— Что слышно о Детройте? — спросил Гриняк.
— Дарел Дин грохнул Уолша, а потом застрелился, — сказал Каллен. — Если в этом деле еще не разобрались, то в левом кармане штанов Уолша находятся волосы, которые он срезал с головы Тома Вэлинтайна. А волосы в пакетике — это собственные волосы Уолша, которые точно такие же, как те, что Ники Поттер вырвала с головы парня, грохнувшего Бермудеса.
— Этот парень — Уолш.
— Да, этот парень — Уолш.
— Все это произошло практически у дверей лаборатории, так что мы сообразили, что к чему, но спасибо тебе за свидетельские показания. Я полагаю, ты присутствовал на месте происшествия.
— Все случилось так быстро, — сказал Каллен. — Но я все равно собираюсь подать в отставку, потому что облажался в этой ситуации.
— Это в кино копы подают в подобных случаях в отставку. В реальной жизни они продолжают работать и лажаться дальше, — Гриняк кивнул подбородком в сторону номера 119. — Что там происходит?
— Все спокойно, — сказал Каллен.
— Ага. А я — принц Уэльский.
— Ты знаешь, что он никогда не носит с собой деньги? — спросил Каллен. — Я имею в виду принца Уэльского. Принца Чарльза. Один из его… конюший, или как их там называют, носит его деньги. Циммерман, ведь такой человек называется конюший?
— Комиссар, а… — Циммерман наклонился к окну. — С вашего разрешения, сэр, я бы хотел отвезти сержанта Каллена домой. Он давно не спал.
Домой? Его цветы, должно быть, уже завяли. Возле двери груды всяких бумаг — счета, объявления о пропавших детях, всякая рекламная макулатура. Повсюду пыль, пыль и пыль. Остатки еды, наверное, покинули холодильник и слушают пластинки Лайл Ловетт.
— Отвези меня к Энн.
— Прежде чем вы уедете, сержант, — сказал Гриняк, — я хочу поблагодарить вас.
Но что он такого сделал? Ах да, он выяснил, что по телефону Гриняка звонили Деборе Дин.
— Спасибо.
— И, прежде чем говорить об отставке, отдохни хорошенько.
— Да. Конечно. Отдохну. Спасибо.
— Пока, Джо.
— Пока, Фил.
Гриняк сказал что-то шоферу, тот завел «линкольн», и они уехали в сторону парка.
Циммерман включил зажигание и на «саабе» вырулил на проезжую часть. Они доехали до Лекс-авеню, а потом свернули и поехали по направлению к центру.
— Я знаю кое-что еще.
— Что?
— Помнишь фонтан на Плазе, возле которого мы видели бездомную женщину, попавшую под такси?
— Да?
— Ну, которую преследовал полицейский?
— Да, Нейл, да. Сколько бездомных женщин, сбитых такси, попадались нам на глаза?
— Пошел к черту, Каллен.
— Извини.
— Ладно.
— Извини, пожалуйста. Я не спал уже…
— Я тоже забыл, когда спал. Ты просто сукин сын и эгоист. Я уже не помню, когда спал в собственной кровати. Вчера я спал на полу возле стола в кабинете… Кажется, это было вчера. Так что пошел ты к черту со своим недосыпанием.