Внутренний дворец. Книга 1
Шрифт:
– В каком смысле?
– В смысле – торговцы же делятся на ранги и ежемесячно отчитываются о размере имущества. В зависимости от этого им и разрешается торговать – кому-то больше, кому-то меньше. И налоги платят в зависимости от этого – чем больше торгуют, тем больше платят. Но иные хотят продавать больше, чем им позволено, и часто такие товары, которые не разрешены для торговли, или разрешены немногим. Зерном там, железом, благовониями…
– А зерном нельзя торговать? – удивилась я.
Мечник не ответил. Тайрен тем временем посмотрел на небо:
– Который час, как думаешь?
– Да уж наверно час Кролика идёт… А нет, вот как раз сейчас бьют, слышишь?
Издалека действительно донеслась гулкая барабанная дробь. Короткое вступление, и четыре одиночных
– Пора возвращаться, – принц поднялся со ступеньки, скривился и снова взялся за затылок. Я же тем временем переваривала новые сведения об этом мире. Ничего себе ограничения, с ежемесячным отчётом! Прямо чем-то социалистическим повеяло, но при социализме вся торговля, кроме самой мелкой, была государственной. А тут – серединка на половинку. Прибылью дразнят, но получать её не дают.
– Дайте-ка я догадаюсь, – скорее себе, чем им, сказала я. – Контрабанда – бич империи.
– Верно, – Тайрен посмотрел на меня. – А почему ты так решила?
– Но это же очевидно, ваше высочество. Если люди хотят покупать и продавать, а им не дают – они будут делать это тайно.
– Мало ли кто что хочет. Разбойники вон хотят грабить и убивать – и не важно, делают они это открыто, или тайно, место им на… – это слово я тоже не знала, но догадаться о смысле было не трудно.
– Это другое, ваше высочество. Когда разбойник грабит и убивает, имеется пострадавшая сторона. А здесь – выгода всем. У одного деньги, у другого – нужный ему товар, и все довольны. А государство теряет прибыль, которое могло бы получить в виде налогов и пошлин.
– Кхм! – напомнил о себе мечник и наконец отобрал у меня свой меч. – Если у тебя есть охота обсуждать государственные дела с женщинами, можешь в любой момент позвать любую из своих наложниц. А сейчас нам пора идти.
– Ты прав, Кей, – и его высочество кивнул мне. – Пошли.
Ослушаться прямого приказа я не посмела и поплелась следом за ними через лабиринт улиц. Улицы, впрочем, были как на подбор прямые и довольно широкие. Всё говорило о том, что город застраивался не как попало, что было типично для средневековых европейских поселений, а по чёткому плану. Но я слишком устала, чтобы размышлять об этом, и слишком много всего на меня свалилось за эту ночь. Умеренно авантюрная прогулка вылилась во внезапную спасательную операцию, убийство, происшедшее у меня на глазах, и куда более близкое знакомство со вторым лицом государства, чем мне бы того хотелось. А ведь перед этим был ещё довольно насыщенный день и проведённый на ногах пир.
– А, кстати, – Кей вдруг обернулся ко мне на ходу, – как ты выбралась из дворца?
– Ну… я…
– Оставь, – махнул рукой Тайрен. – Не всё ли равно.
– Тебе, может, и всё, а вот мне несколько не по себе, что в во дворце, оказывается, есть лазейка, через которую может проскочить первая попавшаяся служанка.
– Так лазейка же наружу, а не внутрь.
– Но как-то же она собиралась вернуться?
Теперь они оба обернулись ко мне, и даже остановились, вынудив остановиться и меня.
– Ты прав, – сказал принц и снова посмотрел на меня. – Как тебя… Тальо? Как ты собиралась попасть обратно? Если собиралась?
Я вздохнула, понимая, что придумать сколько-нибудь правдоподобную ложь в состоянии, когда все мысли только о том, как бы не упасть и не уснуть прямо на улице, я всё равно не смогу.
– Я вышла из дворца подземным ходом, ваше высочество. И им же собиралась вернуться.
– Что за ход?
– Из дворца Полдень в один из заброшенных домов в городе.
Мужчины переглянулись.
– А как ты о нём узнала? – спросил Кей.
– Нашла случайно.
Принц задумчиво постучал костяшкой пальца по подбородку.
– Ход, говоришь… Что ж, я обещал не выдавать тебя, если ты съешь зубы, – я кивнула, вспомнив, что здесь это выражение аналогично нашему «удержать язык за зубами». – И насчёт хода – тоже. Но если я узнаю, что ты повадилась бегать по нему туда-сюда – просто палками не отделаешься. Поняла?
– Да, ваше высочество.
Остаток пути до дворца мы проделали в молчании. Наконец показались
– Проклятье, – тихо сказал он, и, отвернувшись, быстро зашагал дальше по набережной. – Караул сменился.
– Но ведь там должен был стоять Ин Чон со своими!
– Сам же видишь, это не он. Надеюсь, они нас не узнали. Если доложат отцу…
Забавно, значит, принц сбежал тайком от родителя. Мы завернули за ближайший угол и остановились. Тайрен покусал губу в глубоком раздумье – а потом повернулся ко мне.
– Так, говоришь, знаешь потайной ход?
Я вставила новые свечи в разлапистый напольный канделябр с симметрично расположенными ветвями. Потом пришёл черёд подсвечников на туалетном столике. Сюда полагалось вставлять благовонные свечи, да не простые, а с часовыми делениями, чтобы её величество точно знала, сколько времени она провела за туалетом. Чжу тем временем метёлочкой из перьев сметала пыль с полок многочисленных шкафчиков с аккуратно уложенными в них книгами, свитками и расставленными вазами и безделушками. Книги тут были рукописные, но при этом вполне современного мне вида – бумажные страницы, листавшиеся справа налево, и при этом в мягких обложках. Ни разу ещё не видела книги в твёрдой, и это при том, что письма и документы тут имели обыкновение складывать гармошкой и упаковывать в дощечки-переплёты.
– Всё? – Чжу встряхнула метёлку. – Пошли, поедим. Сегодня бобовая лапша со свининой.
С того утра, когда я провела его высочество и его приятеля через потайной ход во дворец Полдень, прошло уже два дня. Тогда перед мостом они ещё немного поспорили шёпотом, но принц победил, сказав, что найти объяснение, как они ночью без приглашения оказались во дворце императрицы, всё же легче, чем объяснять, почему они тайком вышли из Запретного города. Кей, хоть и неохотно, но согласился, после чего нам пришлось проделать обратно весь путь по городу, чтобы в конце концов найти дом, в который выводил подземный ход. Улицы перепутались у меня в голове, но Тайрен легко вывел нас на ту площадь, где мы с ним впервые встретились, а уж оттуда-то было два шага. Потом был ещё длинный-предлинный путь через подземный коридор, который я почти не запомнила, так мне хотелось спать. Возможно, я даже умудрилась задремать на ходу. В конце концов мы вылезли в кладовой, и мужчины сразу же ушли, предоставив мне самой складывать обратно то, что я вытащила из сундука, и вообще наводить порядок.
Аристократы, что с них взять.
На следующий день я ходила как по голове пыльным мешком стукнутая, но, к счастью, бледный вид был не у одной меня – пусть весь остальной дворец лёг спать рано, но перед этим многие предались обильным возлияниям, в том числе и слуги. К счастью, выполнять свои обязанности должным образом недосып мне не помешал, иначе не миновать бы мне наказания. Но пронесло.
Когда мы с Чжу вошли в комнату, выполнявшую функции столовой, остальные слуги уже сидели за низенькими столиками, с хлюпаньем втягивая в себя обещанную лапшу. Увы, привычка производить шум за едой оказалась уделом не одних только невоспитанный караванщиков. Даже первые лица государства не стеснялись чавкать, хлюпать и набивать полный рот, чуть не ныряя носом в тарелку. Точнее, в пиалу, плоские тарелки тут использовались для закусок и сладостей. Я уже выработала навык не обращать на всё это внимания, но всё равно старалась закончить еду поскорее. Вот и сейчас я, сев на своё место, взялась за палочки и принялась наверчивать на них лапшу под острым томатным – да, помидоры тут тоже были – соусом. Здешнюю привычку сунуть конец лапши в рот, а потом громко втянуть в себя всё остальное, я так и не усвоила.