Внутренняя линия
Шрифт:
— Вы поедете?
— Непременно. — Генерал Згурский достал серебряные часы с тремя грациями на крышке, щелкнул, посмотрел время. — Через два часа сорок минут у меня поезд.
— Понятно, — кивнул Варрава. — Весь материал на Шведова и связь с руководителем наших «коммивояжеров» в Праге.
— Именно так, — подтвердил генерал Згурский.
— Будут еще какие-нибудь распоряжения?
— Как всегда — заботиться о процветании фирмы.
— О вашей жене какие-нибудь новости есть? — тихо поинтересовался контрразведчик.
— Нет, о Татьяне Михайловне никаких вестей нет.
— Сию минуту. — Варрава направился к двери. — Чуть не забыл, час назад звонил некий комиссар Рошаль из Сюрте. [8] Этот полицейский очень желает поговорить с вами. Он утверждает, что вчера из своего дома пропал бывший казначей армии Колчака, банкир Рафаилов.
8
Сюрте — главное управление безопасности министерства иностранных дел Франции.
Генерал Згурский захлопнул крышку часов и сунул их обратно в карман жилета:
— Если будет снова звонить, сообщите ему, что я обязательно свяжусь с ним по возвращении.
ГЛАВА 2
«В этой стране так жарко, что чаша народного гнева пересыхает задолго до того, как успевает наполниться».
Истошный вопль «Атанда!», [9] многократно повторенный, будто эхом, прозвучал над Сухаревским рынком, и торгующие «на крик» продавцы всякой всячины смолкли на полуслове, торопясь покинуть оживленный пятачок на углу Садового кольца и Большой Сухаревской улицы.
9
Атанда — жарг. «Внимание!», «Берегись!» от французского «Аттанде» — опасно.
«Облава! Облава!» — неслось по торговым рядам. В общей суматохе никто не обратил внимания на автомобиль, въехавший во двор одного из домов по Садовой улице. Люди в кожанках, выскочив из машины, заняли позиции в арке ворот, у дверей черного хода. После этого из авто стремительно, как нож из рукава, появился высокий худой человек в длинной шинели. Он поднялся на третий этаж, огляделся по сторонам и, увидев на двери начищенную латунную табличку «Доктор Спесивцев Ф.Ф.», тихо постучал. Щелкнул замок, дверь приоткрылась:
— Входите, Феликс Эдмундович. Не надо волноваться.
— К чему эта таинственность, Иосиф Виссарионович? Как в царское время: явочные квартиры, пароли…
— В царское время вы не смогли бы поднять на ноги всю московскую жандармерию, чтобы встретиться наедине с товарищем по партии.
— А что, по-вашему, я должен был делать? С тех пор как товарищ Троцкий возглавил Совет
Ясное дело — под такую гребенку попадают все, кто не согласен со Львом Давидовичем.
Пока что он занят травлей Бухарина, упрекая его в буржуазном разложении и объявляя новую экономическую политику дезертирством с позиций перманентной мировой революции.
Поверьте, даже я чувствую за собой слежку.
— В районе Сухаревского рынка всегда много людей, здесь несложно затеряться.
— Мне — сложно, — вспыхнул Дзержинский. — Разве что обриться наголо.
— Ну, это лишнее. Но визит к врачу можно было обставить не так помпезно.
Но перейдем к делу. Я думаю, сейчас ни для кого из нас уже не секрет, что в партии назревает раскол.
Многие старые партийцы, проведшие долгие годы в эмиграции, оторвались от жизни и не желают видеть реальной России. Они хотели бы этакую Швейцарию с утренним кофе и круассаном, как любит рассказывать товарищ Зиновьев. А ведь он не только глава города, носящего имя Ленина. Он также председатель Коммунистического Интернационала. Он, как и товарищ Троцкий, не хочет понять, что Советский Союз — не Швейцария.
Их не интересует, что такая великая крестьянская держава, как Россия, не имеет возможности стать могучей индустриальной страной в один момент.
Наше уважение к былым заслугам этих товарищей, к сожалению, позволяет им блокировать работу партии.
— Чего вы в этой связи ждете от меня, Иосиф Виссарионович?
— Я полагаюсь на вас, как на человека знающего, человека дельного и мудрого. Сейчас время предпринять решительные меры и остановить наметившийся раскол. Иначе государство рабочих и крестьян обречено на гибель.
Под руководством товарища Троцкого Советский Союз, не встав на ноги, истощит силы в бесполезных попытках разжечь пожар революции по всему миру.
— При нынешней ситуации — да. Но если опыты профессора Дехтерева окажутся успешными?
— Не будем торопить события. Возможно, мы стоим на пороге великого открытия. Открытия, позволяющего изменить все представления о войне. Но от опытов до внедрения в жизнь новых разработок проходят годы и десятилетия.
С товарищем Троцким у нас их может не быть. Положение Советского Союза очень шаткое. Не следует забывать — мировая буржуазия внимательно следит за каждым нашим шагом. Если информация об успехах профессора Дехтерева просочится через границу, наши враги захотят заполучить такое оружие. Время работает против нас, Феликс Эдмундович.
Мы не можем ждать, чтобы кризис в партии как-то разрешился сам по себе. Или мы победим, или нас сотрут в порошок.
Товарищ Троцкий — человек решительный. Ради поставленной цели он не остановится ни перед чем.
— Современный Бонапарт.
— Ваша оценка вполне совпадает с моей. Не зря же новый председатель Совета Народных Комиссаров оставил за собой пост наркомвоенмора. Мы с вами помним, что многие заговорщики в истории опирались на штыки.
— Вы полагаете, что товарищ Троцкий намеревается захватить единоличную власть в стране?