Во дворце марсианских царей
Шрифт:
— Я тебе этого не говорила. Мы свернули купол и нашли шипы. Это ты сделала вывод, что они проткнули дыры в днище.
— Извини, — тихо сказала Лэнг. — Продолжай.
— Ну, — признала Сон, — этот вывод не так уж и плох. Но те дырки, что я видела, не были проколоты; пластик был разъеден. — Она ждала, что Лэнг запротестует и скажет, что материал днища принадлежит к самым химически прочным. Но Лэнг уже получила урок. И способна была смотреть в лицо фактам.
— Так вот. У нас есть нечто, что разъедает пластик. И к тому же само, похоже, состоит из пластика.
— У меня есть, — сказала Мак-Киллиан. — Я подумала о том, что следует провести кое-какие исследования вокруг купола, чтобы определить, не повлияло ли изменившееся из-за нас содержание влаги на споры в почве. Понимаете, мы находимся здесь девять дней, и выбрасываем водяной пар, двуокись углерода, и заметное количество кислорода. Не слишком большое; но, может быть, большее, чем кажется, учитывая то, как низка здесь его природная концентрация. Мы изменили условия существования биома. Знает ли кто-нибудь, куда выходит отработанный воздух из купола?
Лэнг поняла брови.
— Да, под него. Понимаете, этот воздух теплый, и поэтому сочли, что напоследок его можно еще использовать для обогрева пола, и тем уменьшить потери тепла.
— А водяной пар конденсируется на нижней поверхности купола, встречаясь с холодным воздухом. Правильно. Ты улавливаешь смысл?
— Пожалуй, да, — сказала Лэнг. — Но в нем очень мало воды. Ты же знаешь, что мы не хотели ее терять; так что предварительно извлекали ее оттуда, так что выходящий воздух был совершенно сухим.
— Для Земли — может быть. Но здесь это все равно что тропический ливень. Вода достигла спор — или семян — и вызвала их прорастание. Нам надо быть внимательными, когда используем что-либо содержащее пластик. И что сюда входит?
Лэнг застонала.
— Прежде всего, все замки тамбура. — При мысли об этом у всех скривились лица. — Затем многие детали наших скафандров. Сон, будь осторожнее, не наступи на эту штуку. Мы не знаем, насколько она активна, и разъест ли пластик на твоей обуви, но лучше поостеречься. Как насчет этого, Рэлстон? Как ты думаешь, сможешь ли это определить?
— Ты хочешь сказать, обнаружить, чем же именно они растворяют пластик? Возможно: если сможем устроить подобие лаборатории, и у меня будут мои приборы.
— Мэри, — сказала Мак-Киллиан, — мне представляется, что я должна заняться поиском спор, разносимых в воздухе. Если такие обнаружатся, то это будет означать, что замки тамбура «Подкейн» уязвимы. Даже на высоте тридцать метров.
— Верно. Займись этим. Поскольку мы будем спать здесь, пока не сможем выяснить, чем можем заняться внизу, нам лучше удостовериться, что это безопасно. А пока спать все мы будем в скафандрах. — Послышались беспомощные стоны, но протестов не было. Мак-Киллиан и Рэлстон направились к куче спасенных приборов, надеясь что найдут нужные, чтобы заняться анализами. Сон снова встала на колени и стала окапывать почву вокруг одного из десятисантиметровых шипов.
Крофорд последовал за Лэнг
— Мэри, я хотел… можно, я буду называть тебя «Мэри»?
— Пожалуй, да. Я не думаю, что обращение «командир Лэнг» выдержит пять лет. Но тебе лучше продолжать думать, что я по-прежнему командир.
Он поразмыслил.
— Хорошо, командир Мэри. — Она игриво ткнула его кулаком. До катастрофы они едва были знакомы. Он был одним из имен в списке членов команды, и, с точки зрения Корпуса Астронавтики, заноза в пальце. Но личной неприязни она к нему не питала, а теперь обнаружила, что он начинает ей нравиться.
— Что у тебя на уме?
— Ну, несколько вещей. Но, может быть, мне не подобает сейчас затрагивать их. Во-первых, я хочу знать, ты… не уверена, или сомневаешься в моей поддержке или лояльности: из-за того, что я на время взял на себя командование… сегодня, ну…
— Ну?
— Я лишь хотел сказать тебе, что в этом смысле у меня притязаний нет, — добавил он неловко.
Она похлопала его по спине.
— Ну конечно, я это знаю. Ты забываешь, что я прочла твое досье. Там упоминались несколько интересных эпизодов, хотелось бы когда-нибудь тебе рассказать: времен, когда ты был «солдатом удачи».
— Черт, они сильно раздуты, Мне лишь случалось попадать в некоторые переделки и удавалось выбираться их них.
— И все же, из-за этого тебя выбрали для этой экспедиции из сотен других претендентов. Замысел был в том, что ты окажешься непредсказуемым фактором, человеком действия, который доказал свою способность к выживанию. Может быть, сработало это. Но я помню, что там говорится, что ты не лидер, что ты одиночка, который будет сотрудничать с группой и не вызовет проблем с дисциплиной, но лучше тебе предоставить действовать одному. Хочешь это попробовать?
Он улыбнулся ей.
— Нет, спасибо. Но то, что ты сказала — правда. У меня нет никакого стремления командовать в чем бы то ни было. Но кое-что из моих познаний может оказаться полезным.
— И мы их используем. Тебе придется лишь высказываться. Я буду прислушиваться к тебе. — Она хотела что-то говорить, потом передумала. — Например, какие у тебя мысли на тот счет, что здесь командует женщина? Для этого мне пришлось бороться всю дорогу — со времен моей службы в ВВС. Так что если у тебя есть какие-то возражения, то лучше сказать мне напрямик.
Он всерьез удивился.
— Неужели ты приняла эту шутку всерьез? Я могу признать, что это была шутка. Это было нарочно — как с тем стрекалом, о котором ты говорила. Похоже было, что тебе не повредит пинок в зад.
— За это спасибо. Но ты не ответил на мой вопрос.
— Те, кто руководят, руководят, — сказал он просто. — Я буду следовать за тобой, пока ты продолжаешь вести.
— Пока направление то, которого ты хочешь? — Она рассмеялась и ткнула его под ребра. — Я рассматриваю тебя как своего великого визиря, человека, который обладает тайным знанием и дает советы властителю. Думаю, мне придется присматривать за тобой. Я тоже слегка знаю историю.