Во главе кошмаров
Шрифт:
– Всем только кажется, что они спокойно путешествуют по Переправе, но на самом деле для путников я создала своего рода туннель. Они его не видят и шагают интуитивно в установленных мной границах. Способ, безопасный и для них, и для меня.
Веста вновь сделала взмах рукой – и образ шагающего растворился. Я поняла объяснение, но голова соображала туго. Скопившиеся вопросы путались между собой.
– Тебе по-прежнему всё незнакомо? – уточнила Веста, прервав затянувшееся молчание.
– Кажется знакомым, но воспоминания словно не полностью мои, а увиденные в фильме, – пояснила я, и Веста понимающе кивнула. –
– Ты дочь Мелая и Илиры, сестра Микеля. Силу и личность твоего брата отец скрыл за иллюзией и сразу подбросил одной семье из Клана Металлов. Он хоть и полукровка, но Гипнос не ощутил в нём способностей Дома Раздора, поэтому решил, что среди даориев ему будет лучше. Тебя же он принёс к нам.
– Почему? Разве во мне есть сила Клана Металлов? Если нет, то почему он не отдал меня в какую-нибудь семью Дома Раздора?
Веста скованно качнула головой, ветер отбросил чёрные волосы назад. Она не торопясь вела меня к фруктовым рощам.
– Немного есть, ты маловосприимчива к человеческому металлу. Он тебя не отравляет.
Действительно, единственные, кому не вредит металл людей, – представители Клана Металлов. Хотя ещё боги. Гипнос и Морос при мне не раз прикасались к разным предметам в Санкт-Данаме, но мы не кровные родственники. Кай же получал ожоги, притрагиваясь к оружию в «Подворотне». Какого чёрта они вообще спорили тогда с Каем? Я чуть не выругалась, вспомнив разыгранную сцену, когда Кай пытался выкупить мне отгул на работе. Они знали друг друга, но отец и сын устроили представление, будто это не так. Или же они не особенно и притворялись, действительно имея личные разногласия?
– Я видела, как Гипнос не раз трогал человеческий металл, но у Кая оставались ожоги. Тебя он тоже ранит?
– Да, меня и Камаэля. Мы полубоги, так сказать, – она пренебрежительно фыркнула. – Иммунитет есть, но не настолько хороший, как у отца. Однако не из-за этого Гипнос принёс тебя сюда. Всё дело в твоём рождении. Ты появилась на свет мёртвой. Мы не присутствовали при твоём воскрешении, но ощутили произошедшее. Отец впервые решился на нечто подобное, как возвращение чьей-то жизни. Смотри, Кассия, эту рощу мы с тобой посадили, – Веста резко перепрыгнула на другую тему, и я вздрогнула, растерянно разглядывая ухоженные сады. – Это персиковые деревья! Повезло, что ты застала цветение.
Я с улыбкой осмотрела около десяти молодых деревьев, покрытых распустившимися розовыми бутонами.
– Вон на той стороне мы посадили вишню и гранатовые деревья. Ты была без ума от граната! Ещё мы собирали мак для рулетов, и я научила тебя плести венки, – с гордостью поделилась Веста, уперев руки в бока.
Она выжидающе уставилась на меня своими зелёными глазами, и я призналась, что немного помню про венки, а гранат люблю до сих пор. Я не соврала, спутанные моменты то и дело вырисовывались в голове, но они проскальзывали как дежавю: мимолётно, отрывочно, не позволяя восстановить детали. Только воспоминание успевало всплыть, как через мгновение исчезало.
– А наше первое творение – яблоневый сад. Мы с тобой его вырастили, потому что яблоко символ Дома Раздора, – продолжила Веста, махнув рукой на самые далёкие деревья. – Но там завелись Геспериды, и пришлось перенести его подальше от дома.
Веста смешно наморщила нос, словно в саду завелись вредители.
– Те самые Геспериды? Одни из детей Никты, как и Гипнос? – уточнила я, решив, что неправильно поняла, но Веста кивнула.
– Не настоящие, а иллюзорные образы из воспоминаний, сохранившиеся на Переправе. Обычно на этих землях Морфея иллюзии не доставляют проблем, чаще незаметно существуют рядом или проходят мимо, не принося беспокойство, но эти… – Веста недовольно цокнула, качнув головой.
Геспериды – дочери Никты, нимфы, охраняющие сад с золотыми яблоками, одно из которых по сведениям из учебников и стало символом Дома Раздора. Его связывают с Эридой. По легенде она рассорила других богинь при помощи золотого плода.
– Геспериды очень ревнивые, и не только по отношению к яблокам, – пожаловалась Веста, вернув меня в реальность. – Ещё им чем-то приглянулся Камаэль. Стоило брату появиться рядом, как Геспериды окружали его, не давая прохода, поэтому пришлось перенести сад. В противном случае он пригрозил его сжечь.
Рассказ вышел забавный, даже рождающиеся в голове картинки были смешными, но всё происходящее по-прежнему сбивало с толку. Я не могла улыбнуться, лишь глядела на Весту, не моргая и не зная, как отреагировать.
– И ты Гесперидам очень нравилась, потому что бросалась защищать сад от Камаэля. Отец тебя из-за этого «маленькой Гесперидой» звал, хотя Камаэль переделал на «раздражающую Геспериду», но это он просто ворчал, – Веста пару раз прервала монолог на смешки, не в силах сдержаться.
В груди сдавило при звуках двух новых прозвищ. Они эхом отдались в голове, будто действительно были мне знакомы. Я наконец узнавала что-то о своём прошлом, но раньше думала, что новая информация поможет мне разобраться в себе лучше. Однако количество деталей множилось, а я по-прежнему не могла сложить их, чтобы понять собственную личность.
Вспомнив о главной теме разговора, я тряхнула головой и упёрла упрямый взгляд в дочь Гипноса. Её улыбка стала натянутой, Веста шумно выдохнула и побеждённо кивнула, безмолвно признав тщетность своей попытки сбить меня с мысли.
– Что произошло? Почему Гипнос оставил меня жить на Переправе?
– Илира изменила первоначальное желание и попросила оживить тебя. Для подобного требовалось обменять её жизнь на твою. По словам отца, он согласился только из-за упрямства Илиры. Она была непреклонна. Однако обмена оказалось недостаточно. Требовалось ещё что-то, тоже живое, но не подвластное времени.
Веста пристально посмотрела мне в глаза, ожидая реакции, но я не ответила.
– Переправа, Кассия. Гипнос создал это место, она часть его. Он смог оторвать от неё фрагмент и вложить в тебя. Я, Камаэль и Гипнос – кровные родственники. Тебя же отец связал с собой через Переправу. Мы с братом были здесь, и произошедшее напомнило катаклизм. Гипнос вырвал значительный кусок, чтобы позволить тебе дышать, и вся Переправа задрожала. Землетрясения, расщелины, наводнения, немалая часть территорий перестраивалась в течение какого-то времени. Она двигалась и волновалась, как огромный организм, стремящийся залечить болезненную рану. – Веста нахмурилась и обернулась на дом. – Так ты стала живым осколком Переправы, Кассия, поэтому она затянула, стоило тебе подойти близко к проходу.