Во имя Победы
Шрифт:
В такие же сроки вводились в строй и другие заводы, создавались новые производства на базе предприятий, выпускавших до войны мирную продукцию. В результате за второе полугодие 1941 года в три раза увеличилось количество заводов, производивших стрелковое оружие, в два с половиной — патроны, в пять раз — минометы.
Важное значение для создания новых производств в короткие сроки имело то, что еще в предвоенное время промышленность вооружения в соответствии с установками партии развивалась комплексно и, в частности, имела свою собственную прочную металлургическую базу. У нас было мощное и всесторонне развитое производство специальных высококачественных орудийных сталей, специального профильного и листового проката, кузнечно-прессовое оборудование, приспособленное
Но сама по себе материально-техническая база, как бы прочна и развита она ни была, не в состоянии обеспечить успех. Главной, решающей силой производства выступают люди. И прежде всего благодаря их самоотверженному труду обеспечивался нарастающий выпуск продукции для фронта. Иван Дмитриевич Михайлов, возглавлявший партком завода «Большевик» в 1941–1943 годах, человек обстоятельный, знающий цену слову и многое повидавший на своем веку, как-то рассказал мне о таком случае. Приехала в конце 1942 года на завод делегация воинов Волховского фронта. Они побывали в сборочном, ведущем механическим, сталефасовочном, прокатном и кузнечном цехах, беседовали с рабочими. Многие из воинов еще совсем недавно тоже трудились у станков, прессов, имели дело с обработкой металла. И потому разговор был заинтересованный и обоюдопонятный. Перед расставанием один из гостей сказал:
— Вот говорят, что вы работаете в тылу… Какой же это тыл? То и дело бомбежки, артобстрелы. Холод до костей дерет — вон фашист каких дыр понаделал в крыше да стенах. О еде и одежке тоже говорить нечего. А работаете вы и день и ночь несмотря ни на что. Так что какой же это тыл? Не похоже! Верно, товарищи? — Он повернулся к сослуживцам, и те согласно загудели. — Право слово, вовсе не похоже. У вас такой же фронт, да, пожалуй, еще и посложней, чем у нас.
Прощаясь с рабочими, бойцы с особой признательностью и уважением пожимали им руки…
Да, в годы войны тыл — и, конечно, не только такой близкий к фронту, как в Ленинграде, а по всей стране — был, по существу, тот же фронт. Как и на фронте, труженики проявляли подлинное мужество, презрение к смерти, отвагу и ум, находчивость и смекалку, самоотверженность и волю к победе. Примерами самоотверженности и героизма наполнена хроника тех дней. И неизменно на самом переднем крае борьбы и труда были коммунисты.
Приведу небольшую выдержку из протокола собрания партийного актива города Ижевска, состоявшегося 8 октября 1941 года. В своем выступлении секретарь Удмуртского обкома ВКП(б) И. Ф. Кутявин так говорил о коммунистах — работниках одного из заводов вооружения: «…член ВКП(б) сталевар товарищ Скорьев дает плавки в течение 7 часов 30 минут вместо 9 часов. Бригада, где работает член ВКП(б) подручный сталевара тов. Абдрахманов, дает плавки в течение 7 часов вместо 9 часов по норме. Так же хорошо работает бригада, где подручным сталевара является член ВКП(б) товарищ Сурнин… Большинство коммунистов, работающих непосредственно на производстве, показывают образцы стахановской работы. Так, например, член ВКП(б) фрезеровщик товарищ Малых работает на участке приспособлений, является стахановцем, ежедневно перевыполняет нормы выработки. Кандидат партии отдельщик товарищ Буйволов первым освоил норму выработки и сейчас выполняет ее на 140–150 процентов. Член ВКП(б) товарищ Мерзляков был поставлен старшим мастером на отстающий участок, и за последнее время этот участок стал перевыполнять график» [16] .
16
Партийный архив Удмуртского обкома КПСС, ф. 54., оп. 2, д. 1583, л. 1–2.
Так
Воля, труд, самоотверженность советских людей делали в годы войны буквально чудеса. Вспоминается еще одно из множества подтверждений тому. В конце 1941 года для налаживания производства вооружения срочно потребовалось переоборудовать ряд станков на некоторых заводах. Для этого нужны были несколько десятков специальных подшипников. Звоню Анатолию Александровичу Громову, в ту пору главному инженеру, а фактически руководителю 1-го Московского государственного подшипникового завода.
— Анатолий Александрович, выручайте. Нам крайне нужны подшипники. — И я назвал выходные данные подшипников.
— Дмитрий Федорович, — ответил Громов, — мы и рады вам помочь. Но как? Вы знаете наше положение. Налаживаем выпуск специальной продукции. Подшипникового производства фактически нет. Изготовить подшипники просто физически не можем.
— Неужели нельзя найти какой-нибудь выход? Честно говоря, мы крепко рассчитывали именно на вас. Может быть, все же найдете возможность решить задачу? Вы понимаете, как это важно. Посоветуйтесь со специалистами, с рабочими. Ведь у вас есть прекрасные мастера.
— Мастера у нас есть, Дмитрий Федорович, но ведь, и они не боги!
— Они больше, чем боги. Попробуйте обратиться к ним, изложите нашу просьбу. Уверен, они откликнутся. Дадите подшипники — и фронт получит крайне нужное оружие.
— Хорошо, Дмитрий Федорович, сегодня же поговорю с товарищами. Попробуем… И если найдется хоть малейшая возможность — обязательно сделаем.
Все, кто хоть мало-мальски знаком с производством подшипников, знают, как непроста его технология, какого сложного и тонного оборудования оно требует. Мой инженерный опыт говорил мне почти однозначно: изготовить нужные нам подшипники в тогдашней ситуации на ГПЗ-1 нельзя. Но в то же время опыт практической работы с людьми подсказывал: на заводе найдут возможность изготовить эти подшипники. Ведь они нужны для выпуска оружия, которое необходимо фронту. А ради этого даже невозможное становится возможным.
Так и получилось. Инструментальщики проявили недюжинную изобретательность, применили весьма сложную, я бы сказал, даже хитроумную обходную технологию и изготовили нужные подшипники. Работа выполнялась во внеурочное время. Участвовали в ней кадровые рабочие и инженеры инструментального цеха завода. Шефство над нашим заказом взяла цеховая парторганизация.
Через несколько дней А. А. Громов сообщил, что подшипники готовы, и я от души поблагодарил его. Жаль, что в памяти не сохранились имена тех, кто участвовал в этой уникальной, без всякого преувеличения, технической и производственной операции.
Вообще в те дни нам пришлось в чрезвычайно ограниченные сроки решать немало организационных, технических в других вопросов. Большинство из них было вызвано непредвиденно тяжелой обстановкой начального периода, но были и такие, которые явились следствием недальновидных, а то и просто неправильных, непродуманных шагов, сделанных в канун войны. Таким шагом было предпринятое по настоянию руководства ГАУ наркомата обороны, и в частности маршала Г. И. Кулика, за несколько месяцев до начала войны прекращение выпуска 45-мм и 76-мм пушек. Я уже упоминал об этом, но здесь хочу рассказать, как было восстановлено производство этого оружия.
В тяжелых боях первых дней и недель войны 45-мм в 76-мм пушки подтвердили свою высокую эффективность в борьбе с вражескими танками. Они были крайне нужны воюющим войскам, а также вновь формируемым соединениям и частям, дивизиям народного ополчения, отдельным артиллерийско-пулеметным батальонам.
Вот почему 12 июля 1941 года Государственный Комитет Обороны принял решение восстановить производство 45-мм и 76-мм пушек. Надо было возобновить выпуск этих систем на заводах, где они изготовлялись раньше и где имелась, необходимая база, организовать производство на ряде других военных и некоторых гражданских предприятий.