Во славу Блистательного Дома
Шрифт:
Каков механизм прозрения, пояснить смогу вряд ли. Не знаю потому как. Но вот то, что металлическое кружево, охватывающее презентованный камень, быстро превратилось в совсем легкочитаемые буквы, это точно. И надпись, в которую складывались буквы эти, особого энтузиазма не вызывала. Все эти велеречивые обороты приводить здесь необходимости нет, но общий смысл... Вы никогда в розыске не были? Ну тогда вам не понять. Хотя... «Органам МВД, КГБ, погранслужбы, воинским частям при обнаружении открывать огонь на поражение. Попыток захвата живым не предпринимать. Особо опасен». Прониклись?
Вот такую пакость и подсунул мне первый же встречный вагиг. А за что? Ну разбудили. Ну в сон заманили. Правильно Тивас предупреждал.
Двойку мне надо ставить по придворной интриге. Напугался, наверное, мастер, хоть самую малость, но напугался. А как же! Вот представьте, сидите вы дома. В дверь звонок. Вы к двери, а из-за нее:
– Я принес вам весточку от братца Мишеньки.
Вы – дверь нараспашку, гостя за стол, кормить, а сами за письмо. Только вскрыли, а там первая же фраза о том, что гость ваш – маньяк. Радость свою представили?
– А удивлен я потому, что и среди собратьев своих даритель ваш, достойный яр, безумным почитается. И даже вагиги после встречи с ним выглядят... потрепанными. Так скажем. Вас же он не только... – запнулся, подыскивая соответствующую формулировку. Нашел. – Не привлек к своим опытам, весьма экзотичным, я бы сказал. Но еще и одарил. – Сделал паузу. – Вы знаете, достойный яр, я с интересом изучил ваш трактат о Старшей Речи. (Так я еще и филолог!) Любопытно, любопытно. Но спорно. Обратите внимание вот на этот штрих. – Кончиком столового ножа он показал на какой-то завиток. – Он ведь весьма серьезно меняет смысл того, что заставило вас вдруг отвердеть лицом. Наличие этой детали подтверждает, что собеседник вы любопытный, но слабопредсказуемый, и потому мой родич со столь присущей ему негибкостью... Но оставим! Признаю, что был мой родич прав в одном. С вами действительно интересно. – Помолчал. – Во всяком случае, не скучно. – Еще один странный взгляд на меня, затем на украшение. – И еще один вопрос, если позволите. – Вежливый какой чекист попался. – Вот этот штрих, – он опять мазнул клинком, – указывает, что встреча ваша произошла во сне. Это как следует понимать?
Представляете, какая милая ситуация? Вообще-то это я дяденьке навострился вопросы задавать и соответственно ответы получать. Пока же все происходило с точностью до наоборот. Но сердить этого милого мужчину не было никакой возможности. Он ведь единственным считался, кто мог о зеркальце рассказать.
А собственно, почему уважаемого мастера сказочкой не потешить? И я рассказал ему все. С самого начала. Говорить пришлось долго. Я человек вообще обстоятельный и считаю, что лучше рассказать все детально, нежели потом задерживать повествование разъяснениями. Ну и как указывалось выше, говорил я долго.
А вагиг долго молчал, в нас с Хамыцем из-под кустистых бровей острыми взглядами постреливая.
– Не ожидал, – прервал он свое молчание тоном весьма суровым. Я, признаюсь, решил, что не ожидал он в столь бравых ребятах обнаружить клиентов скорбного дома. Но ошибся.
– Не ожидал я, что встреча с собратьями из-за небесной тверди произойдет столь обыденно, – сказал он, вставая.
И отвесил нам церемоннейший поклон. Мы несколько заполошенно повскакивали и тоже раскланялись. Положение, оно обязывает. Собратья все-таки. Причем у Хамыца поклон получился гораздо лучше. Потом высокие стороны опять расселись и какое-то время молчали.
– Дозволено ли будет мне посмотреть на предмет вашего интереса? – церемонно прервал мастер Курдалагон затянувшуюся паузу.
– Отчего же нет, – пожал я плечами и положил на стол Веселое зеркало. Судя по тому, как задорно улыбались дракончики, рудознатец их не пугал. Они, наоборот, совершенно явно ему обрадовались. А вот мастер Курдалагон, похоже, не очень. С минуту он буравил зеркало взглядом и, не притронувшись к нему, заговорил.
– Это просто удивительно, как часто вы, люди, не берете на веру то, что мы совершенно открыто дарим вам. Напротив, стараетесь найти скрытый смысл там, где его нет, и не желаете видеть лежащего на поверхности, – задумчиво произнес он. Потом продолжил: – Прошу принять мои извинения, коль подумали вы, что эти слова я отношу к вам. Нет, сейчас упомянут мной лишь многомудрый Великий Маг и Колдун Тивас. Ведь сказку о Великих Зеркалах знает каждый ребенок. А сказка, как известно, это не только сказка.
В мозгу у меня перещелкнуло. Ведь в разделе о вагигах совершенно точно упоминалась некая сказочка о появлении их в этом мире. Потом еще раз перещелкнуло. Это Саин тоже вспомнил сказочку. И быстренько сюжетом поделился. Впечатлило.
– Мы ведь никогда не делали секрета из истории своего происхождения, – не отводя тяжелого взгляда от зеркальца, проговорил мастер. – Зачем? Ведь наша чуждость столь очевидна. Люди же не поверили нам. Мы пришлые здесь. Далека наша родина. – И металлург опять надолго замолчал, задумчиво постукивая по столу пальцами.
– У нашего народа есть одна особенность. Проклятием назвал бы я ее. На десяток мужчин приходится одна или две женщины. А у каждого вагига велик груз умения, и умение отцовства превыше прочего мы почитаем. Но как исполнить миту эту, если не можешь ты найти дату своему мать. Пытлив наш народ и немало великих умов породил он. Еще на нашей родине случилось это. Ибо от великого ума издавна ценили мы одиночество. И столь высока была любовь наша к размышлениям, что почти не осталось земель незанятых. Плодился же наш народ преизрядно.
Далека земля наша, и где она, нам, детям ее, теперь неведомо. И есть ли она еще?
Велик был народ мой, народ поэтов, мыслителей и творцов. И землю создал себе под стать. С пречудными горами и долинами. Дворцам великолепным подобными. Но... – грустно улыбнулся он. Очень неожиданным стало выражение лица его, особенно для вагига. – Те, кто любил вглядываться в звезды, принесли как-то известие, что изменился лик карты небесной. Засветилась на нем яркая звезда. И приближалась она, и росла с каждым днем. Умы лучшие земли нашей собрались и решали, что делать для спасения нашего народа. Но кто может противиться желанию Великих? Для них лишь пушинка сорвалась. Для нас же смерть несла эта звезда, ибо путь ее непременно с дорогой земли нашей пересекался.
Моя физиономия, наверное, стала озабоченной, потому что вагиг глянул на меня с одобрением, с благодарностью даже.
– Были великие умы в земле нашей. Но наиболее известным слыл Из Снега Выходящий. Холодным, страшным умом обладал он. Он создал со своими учениками множество вещей странных и загадочных. Самыми странными были зеркала его. Никто не знает, из чего они сделаны, но свойства их удивительны. А самым необычным являлось то, что имея два разнесенных в пространстве зеркала, ты мог войти в одно и выйти в ином месте из другого. Не менее десятка создал мастер таких зеркал. И решил, что можно такое и с землей нашей сделать. И создал Великое Зеркало... – Вагиг опять замолчал, а затем, совершив над собой усилие, продолжил: – Он создал это Зеркало и окружил его изготовленными ранее. Со слов его, должен был узор этот увести землю нашу из-под удара взбесившейся звезды. Но сначала он хотел показать действие созданного узора лишь немногому числу Высших. И те, кто отвечал перед народом нашим за науку, пришли в его мастерскую. Никто не скажет сейчас, умысел ли свершился или случайность... Узор сработал. Но всего лишь один раз. Так наши предки попали сюда. Не один раз пытались они вернуться. Но Узор молчал. Нет, зеркала не потеряли странных своих умений, лишь с места на место перебрасывать перестали. Узор же молчал. Разошлись тогда наши предки. Куда же делся создатель Узора, не знает никто. Ходили слухи, что создал он еще более великое Зеркало. Но...