Во славу доминиона!
Шрифт:
«Прекрасно, — решила Девятка. — Все идет к тому, что то ли уже началась, то ли грядет война, итоги которой далеко не предопределены. Причем расклад далеко не в пользу Скифа, застрявшего в другом измерении. И если Спящие проиграют, Скиф потеряет все. Значит, другие беты его не дождутся». Ей было плевать на Скифа, но при мысли о том, что Третий и остальные тщетно надеются на спасение, она испытала злорадство — эмоцию, доказывавшую, что она жива. Джун жива.
В остальном парень (в реале он был шестнадцатилетним) оказался бесполезным. Да, у него была очень интересная божественная способность «Гнев Нергала», но без самого бога-покровителя в этом мире навык не работал.
Что касается постельных утех, то и для них дворф не годился. Низкорослые мертвые мужчины Девятку не привлекали, ко всему прочему, парень оказался набожным и занудным. Со Скифом было интереснее.
Но все же она не стала добивать Утеса. После конфликта с остальными бетами многолетнее одиночество утомило Девятку, и она решила оставить дворфа при себе.
А через несколько недель выяснилось, что это было верным решением. Перед очередной экзекуцией парень вдруг изменился: вздернул подбородок, расправил плечи и начал сиять. И это не метафора — от фигуры дворфа пошло свечение.
Он молчал, а Девятка, заподозрив неладное, решила на всякий случай его прибить, но остановила каст, когда сверкающий дворф заговорил:
— Остановись, — голос звучал иначе, одновременно и грубее, и нежнее, чем раньше. Дворф не требовал и не умолял, скорее его слова звучали как предложение. — Нам нужно поговорить.
— Мы достаточно поговорили, — несколько неуверенно ответила Девятка. — Что с тобой происходит?
— С тобой говорит не Утес, Бета номер девять.
— А по мне, так Утес. Бросай свои уловки, парень, ты наивный дурачок, если думаешь…
— Я Нергал Лучезарный!
Яркая вспышка ослепила Девятку, после чего с недоверием и нарастающим ужасом она ощутила, что не может двинуться с места. Навыки были заблокированы! В ее же замке!
Насыщенными образами в голове всплыли воспоминания о прогулке из прошлой жизни, когда она пошла «нарываться» и, налетев на группу особо злых отморозков, полностью потеряла контроль над своим телом. Тогда ее заперли в подвале и истязали, насиловали несколько дней, пока ей не удалось сбежать. Как ни странно, воспоминания успокоили, потому что тоже позволили ощутить себя живой.
Кроме того, сияющий дворф напомнил ей о солнце — настоящем, из той, старой жизни. Фигура Утеса выросла, и, когда Девятка инстинктивно рухнула, сжавшись в комок и закрыв лицо руками, давление света вдруг прекратилось.
Открыв глаза, девушка снова увидела Утеса. Он светился, но не слепил.
Поняв, что убивать ее не будут, Девятка поднялась, посмотрела в глаза дворфу и, скрывая дрожь в голосе, делано равнодушно спросила:
— О чем ты хочешь поговорить, Нергал Лучезарный?
— Ты сильнейшая в Бездне, — ответил тот. — Предлагаю сделку: я помогу тебе выбраться в Дисгардиум.
— Когда? — вопрос сам слетел с ее уст.
— Нескоро. Канал, который мой адепт пробил между мирами, слишком узок. Уйдут многие годы, прежде чем я перелью сюда достаточно веры, чтобы усилить этот аватар…
Дворф снова вспыхнул, лучи света вырвались изнутри, раздирая плоть, он раздулся и взорвался вспышкой. Куски мяса и брызги крови разлетелись по двору. Сияющий силуэт напоминал человеческий, но Девятка чувствовала всем нутром, что в нем не осталось ничего материального, лишь сконцентрированный свет.
— Десятки лет… — произнесло божество. — Ничто в сравнении с вечностью. К тому же тебе ведь некуда спешить?
— Некуда, — признала Девятка. — Что ты хочешь взамен, Нергал Лучезарный?
— Взамен ты станешь моим верховным жрецом и уничтожишь врагов. Ты согласна, Бета номер девять?
Губы Девятки растянулись в улыбке.