Во славу Отечества!
Шрифт:
Так закончился этот разговор Вазир-паши с маршалом, оставив в душе полководца неприятный осадок горечи и непонимания. Жалея себя, паша разом забыл свои прежние поражения и позорные отступления под натиском злобных гяуров.
Русское наступление, которое столь сильно тревожило турок, началось 24 апреля 1918 года совершенно не в том месте, где ожидал его Вазир-паша. Как и предсказывали немцы, оно началось с атаки на крупный черноморский порт Самсун, но не с суши, а с моря. Воспользовавшись полным разгромом турецкого флота на Босфоре, русские поспешили развить свой успех на море и, без всякой раскачки, в полной мере задействовали Черноморский флот для наступления Юденича.
По приказу Ставки, используя пассивность врага в проливах, с Босфора в Севастополь были экстренно переброшены два линейных крейсера, вместе со старыми броненосцами. На подступах к своей главной базе эскадра, ведомая контр-адмиралом Беренсом, встретила транспортные судна, идущие под прикрытием миноносцев к турецкому берегу.
Вновь была соблюдена полная секретность, и о конечной точке назначения капитаны узнали только в море. Все были убеждены, что везут новое подкрепление под Стамбул, и, только вскрыв запечатанные пакеты в точке рандеву с крейсерами, капитаны узнали, что должны следовать в совершенно противоположном направлении.
Беренс не атаковал Самсун с первыми лучами солнца, как это было при штурме Босфора, а предоставил возможность своим комендорам вести огонь по ясно просматриваемому берегу.
Будучи торговым портом, Самсун имел слабую береговую оборону, представленную шестью морскими батареями шестидюймовых пушек. С таким калибром турки были лишены возможности оказать достойное сопротивление русскому флоту с его дальнобойными корабельными орудиями. Первыми приблизились к берегу тральщики и миноносцы прикрытия и, имитируя высадку, вызвали на себя огонь турецких батарей. После чего обстрел батарей начали два линейных крейсера «Адмирал Корнилов» и «Адмирал Нахимов», обрушив на защитников Самсуна свой смертоносный груз в виде снарядов с газовой начинкой.
Несмотря на горький урок Босфорской операции, у защитников Самсуна не было противогазов, и поэтому появление этого коварного оружия вызвало панику среди солдат и артиллеристов. С громкими криками ужаса они поспешили очистить свои позиции и убраться в горы, где страшное оружие коварных гяуров не достало бы их. Внося свою лепту в сражение, к крейсерам поспешили присоединиться и старые броненосцы, чьи могучие двенадцатидюймовки ещё более усилили панику в рядах турок и придали дополнительное ускорение бегущей массе людей.
Столь мощная поддержка со стороны флота позволила двум пехотным дивизиям спокойно высадиться в порту Самсуна и взять покинутый город под полный контроль. Командиры десантных дивизий генералы Головин и Фрязин в точности выполнили предписание Ставки, и поэтому не стали преследовать бегущего врага, а спешно стали возводить позиции для отражения возможных турецких контратак с таким расчетом, что их действия будут поддержаны огнём корабельной артиллерии.
Прибывшие вместе с флотилией гидросамолеты барражировали в воздухе в течение всего светового дня, и к вечеру адмирал Беренс уже точно знал, как далеко от моря отошел враг и его примерный численный состав.
После интенсивного обмена шифровками со Ставкой контр-адмирал поздно ночью отправил свои броненосцы к русским позициям западнее Трапезунда возле города Тиреболу, на штурм которого утром 25 апреля с позиций на реке Харши-дарси должны были наступать части 5-го Кавказского корпуса.
Известие о взятии Самсуна морским десантом произвело в штабе Энвера-паши эффект разорвавшейся бомбы. Турки оказались просто не готовы к подобным событиям, свято веря, что русские, как и прежде, будут прорываться вперед только по побережью. Неожиданность вторжения ещё усиливали панические слухи, описывающие применение грязными кафирами химического оружия. При этом сила страшных бомб и количество потерь от них увеличивалось в геометрической прогрессии с момента приближения от Самсуна к Анкаре.
Всё это вылилось в нелицеприятную беседу маршала с Вазир-пашой, от которого требовалось незамедлительное оказание помощи разбитым защитникам побережья для предотвращения соединения десанта с частями 5-го Кавказского корпуса русских.
— Что у Вас там происходит на данный момент? — гневно вопрошал Энвер-паша в мембрану телефонной трубки, — как далеко продвинулись русские после занятия Самсуна?-
Вазир-паша продавил в горле тяжелый ком и звенящим голосом доложил:
— Сегодня утром при поддержке кораблей русские атаковали Тиреболу, — он замолчал и немедленно, трубка ожила громким криком:- Что дальше?-
— Гяуры вновь применили химическое оружие, они забросали своими снарядами весь город и все наши позиции, люди гибли сотнями!!!-
— Дальше!!! — требовал маршал и генерал поспешил закончить доклад:
— Мы оставили город и отошли к перевалам, которые находятся вне зоны огня досягаемости русских кораблей. Дальше русские не пройдут!-
— Я рад это слышать, — с сарказмом отозвалась трубка, — но меня больше интересует вопрос, когда ты скинешь их десант в море. Какие силы брошены тобой против них? —
Прошло несколько томительных секунд, пока Вазир-паша не выдавил из себя:
— Я отправил к Самсуну бригаду пехоты и курдскую кавалерию.-
— И всё?-
— Но, эфенди, русские уже ведут бои на моем левом фланге в районе Гюмашана и не позволяют мне снять оттуда ни одного солдата. Если я сниму войска с центра, Юденич обязательно ударит по Сивасу, и тогда весь наш фронт рухнет.-
— Идиот! Пока ты будешь ждать, когда русский сунется в твои ловушки по центру, он обойдет тебя со стороны моря и выйдет в тыл. Об этом ты думаешь?-
— Да, эфенди, думаю, каждую минуту и полностью уверен, что русские не смогут пройти горные перевалы на Орду без больших потерь. Мои войска не пропустят их.-
— А ты не думал умник, что они не будут штурмовать перевалы, а преспокойно высадят ещё один десант в районе Орду и пойдут на соединение или с основными частями корпуса, или с десантом? Что ты будешь делать тогда со своими батальонами в центре?-
В переговорах наступила зловещая тишина, такого коварного хода со стороны противника Вазир-паша явно не предполагал. Страх и тревога на некоторое время охватили его. После второго десанта на побережье и полном господстве на море уже никто не мог поручиться, что русские не повторят подобный удачный приём.