Во сне и наяву
Шрифт:
— А ну-ка, — скомандовал морячок, с веселой, беззаботной ухмылкой разглядывая мнущихся у стены менеджеров. — Еще разок, дружно, чтобы — от души шло…
И первым подхватил неожиданно красивым, сочным баритоном…
Была бы шляпа,
Пальто из драпа,
А к ним живот и голова!
Была бы водка,
А к водке — глотка,
Все остальное — трын-трава…
Нервными нестройными голосами менеджеры кое-как подхватили припев про «цыпленка жаренного», лихорадочно косясь на вошедшую в комнату секретаршу, и в их взглядах Танюшка заметила мольбу и страх перед её возможным неадекватным поведением. А еще глазастая от природы девушка приметила парочку небольших, поменьше сантиметра в диаметре, дырок в одном из новеньких, хоть и дешевых плоских мониторов и такую же — прямо в стене над головами сотрудников.
— А ну, давай, проходи, поможешь… — оглянувшись на Танюшку,
На секунду остолбенев в дверях — мальчишка лицом, как две капли воды, напоминал школьную еще подругу девушки, такие же белые, мягкие, как пух, вихры волос, васильковые, будто нарисованные, в пол-лица глаза… в последний год, разочаровавшаяся в мужской половине человечества, Нинка принялась активно изображать из себя закоренелую лесбиянку, правда, свою внезапную любовь к девушкам не распространяя на лучшую подругу, а довольствуясь повизгивающими от удовольствия малолетками с клубных дискотек… но тут же справившись с собой и секундной растерянностью девушка на цыпочках не прошла — пролетела мимо расхулиганившегося мальчишки, с запоздалым раскаянием подумав, что хотела еще с утра придти на работу в брюках, да будто чертик толкнул под руку в пользу коротенькой узкой юбочки, так выгодно подчеркивающей округлость молоденькой попки… Танюшка заняла местечко на краю нестройного ряда сотрудников возле нервно вздрагивающего каждую секунду Андрея Павловича, самого солидного по возрасту и несерьезного по внешности, худенького, щуплого, лысоватого, маленького и блеклого человека, исполняющего в отделе функции заместителя начальника, хотя он и сам не понимал, зачем на десяток людей, делающих одинаковую работу нужны еще замы, старшие, ведущие… ну, разве что, для оправдания разницы в зарплате.
Но не успели менеджеры и примкнувшая к ним секретарша под чутким руководством матросика исполнить еще разок пару куплетов из древней хулиганской песенки, как дверь в помещение распахнулась от сильного тычка, и возникший на пороге человек в кожанке и широких синих галифе, похоже, вернувшийся из кабинета хозяина фирмы, недовольно оглядел собравшихся и с привычной усталостью выговорил мальчишке с маузером:
— Антоха, ты мне эти анархические замашки брось, ишь придумал… и чего эти все еще здесь? Давно пора на улицу их, пусть заграждения готовят, баррикады, окопы, ну, что там еще наш военспец с местными пролетариями придумал. Давай, гони их к площади, там сдашь второму взводу под команду, а сам — вертайся живо сюда, не заплутай среди винных лавок…
— Да я чего, гражданин комиссар, — моментально соскочил со стола морячок, старательно сохраняя при этом независимый и чуточку вальяжный вид. — Я только так, пошутить, а этих — вмиг отконвоирую. И по лавкам винным я не ходок, напраслину возводите…
— Знаю я, куда ты ходок, — ухмыльнулся комиссар, отступая в коридор. — И с девками что б до заката — ни-ни, вот дадут команду на отдых, так и наверстаешь свое… тут они, похоже, готовые завсегда, только подмигни…
Поделившийся своим мнением о нравственных устоях современного общества человек в кожанке исчез из поля зрения находящихся в комнате сотрудников, а молодой матросик Антон в очередной раз взмахнул маузером — видать любил он эту смертоносную игрушку, как любят дети понравившуюся им вещь, будь она трижды некрасивой или смертоносной — и скомандовал, обращаясь к замершим у стены в тоскливом и мрачном ожидании менеджерам:
— Выходь по одному! Марш-марш на улицу, бездельнички!
Охваченная непонятной всеобщей заторможенностью и готовностью выполнять любые, самые дурацкие приказы неизвестных, Танюшка кое-как проковыляла на ослабленных страхом ногах, стараясь не особо цокать каблуками, по длинному узкому коридору к лестнице — благо, офис их фирмы находился на втором этаже — даже не подумав вернуться в приемную за модным длиннополым легким плащиком, который носила уже с начала недели, все-таки, ранним утром и поздним вечером, когда она покидала жилое или служебное помещения, было по-осеннему прохладно.
На улице морячок бойкими властными взмахами маузера смешал приведенный десяток людей с другими, чуть раньше выведенными из многочисленных контор и конторок, заполонивших высокое современное здание офисного центра, а потом нестройную толпу одетых в деловые костюмы, галстуки, туфли на высоких каблуках и мини-юбки погнали по улице к одной из ближайших городских площадей, на которой…
…несколько десятков человек в уже потрепанных костюмах, туфлях из натуральной кожи от знаменитых дизайнеров, галстуках и
Оторвавшийся от работы сварщик, разогнув спину и положив на землю держак с электродом, привычно сдвинул на затылок забрало защитной маски и прищурившись оглядел вновь прибывшую на площадь толпу, моментально выловив в ней внимательным взглядом Танюшку… и та, будто по чьей-то подсказке, вдруг посмотрела в его сторону, чтобы узнать в труженике своего соседа по лестничной клетке, пару лет назад лишившегося работы специалиста-сварщика с многолетним стажем. Дядька Ваня после увольнения долго не мог придти в себя, крепко попивал на случайные заработки, отмахивался от всякого рода предложений попробовать себя на офисном поприще, презрительно величая менеджерское сословие бездельниками и лоботрясами, но Танюшку при этом не обижал даже и словесно, видимо, понимая, что для молоденькой, фигуристой девчонки без образования, без влиятельных родичей или знакомых даже в их небольшом городе всего два пути — на панель или в секретарши, что на его взгляд было почти одинаковым. Впрочем, сказать, что хозяин фирмы принуждал к чему-то девушку, было нельзя, да и сексуальные аппетиты у него были очень скромные, несмотря на наличие обязательной среди бизнесменов любовницы и частые вызовы в сауну на встречи с крышующими его партнерами реальных профессионалок. Пару раз после корпоративных мероприятий шеф, конечно, позволял себе распускать руки, а однажды Танюшка очутилась с ним в настоящей постели, но дальше взаимных лобзаний и обниманий дело не пошло… по причине мужского равнодушия директора, изрядной дозы спиртного, выпитого перед этим злосчастным событием, и холодности самой девушки к начальнику.
Дядя Ваня, усталый и довольный, по-доброму подмигнул соседке покрасневшим, воспаленным глазом и тут же скрыл вспотевшее, лоснящееся лицо под маской… Танюшка едва успела отвести в сторону взгляд, как вновь вспыхнул ослепительный бело-голубой огонек сварки.
Всем происходящим на площади командовал высокий подтянутый мужчина с офицерской осанкой — прямой спиной, развернутыми плечами, чуть надменно вскинутым подбородком. Именно к нему и подогнали кучку новеньких офисных страдальцев матросик Антон и еще два конвоира в длинных шинелях, помятых фуражках-картузах и с древними, громоздкими винтовками, заброшенными за спину.
— Гражданин начальник штаба, принимай, вот, пополнение…
Судя по легкой фамильярности обращения, Антошка к бывшему офицеру относился с куда меньшим пиететом, чем к комиссару отряда в черной кожанке, впрочем, сам военспец лишь чуть нахмурился, скорее раздумывая, на какие работы определить прибывших офисных сидельцев, чем реагируя на такое к себе отношение со стороны братишки-анархиста.
— Так получается… — тут бывший офицер покрутил головой, оглядывая площадь. — Вон туда их отгоните, к скверику, пусть деревья срубленные перетаскивают на проезжую часть, да еще оградку там разобрать не помешало бы, чтобы баррикады укрепить…
— Мы-то отгоним, только потом — сразу назад, так гражданин комиссар приказал строжайше, — не замедлил ввернуть свое веское слово морячок.
— Там есть кому за ними присмотреть, — махнул рукой военспец, давая понять, что разговор окончен, и быстрым шагом устремился к въехавшему на площадь огромному неуклюжему измазанному строительной грязью грузовику-бетономешалке.
Предначертанными судьбами пригнанных на работы изнеженных работников клавиатуры и мобильника начальник штаба совсем не заинтересовался, в голове у него роилась нынче бесформенная, жутковатая в своей мешанине куча вопросов — как защитить центр города от возможного штурма, как распределить личный состав по секретам и постам, чтобы упредить внезапное появление противника, где рациональнее разместить приданные отряду пулеметы, и куда установить всего-то парочку трехдюймовых полевых орудий, хотя для обороны города нужно никак не меньше полудесятка… как тут держать в памяти еще и пару сотен местных мобилизованных на проведение оборонительных фортификационных работ…