Во тьме веков
Шрифт:
Все бы ничего, если бы он не был далеко от крепостных стен. Слышать это ненормально. Лошади, собаки, люди, шум, визг, гам — все это выводило меня из себя. Пульсирующая боль в обожженных руках и, ставшей как огромный шар по ощущениям, голове, где кроме ротового треугольника и шеи ничего не уцелело, была немилосердной. Она не давала мне возможности соскользнуть в спасительную, манящую покоем, темноту.
Но все было не так страшно, как могло бы быть, если бы не подарок Нэйта — его кровь. Может, поэтому раны мои затягивались так быстро. В условиях средневековья я должна была умереть. От болевого
" Нэйт, солнце мое. Как ты там? Я знаю тебе больно. Сама чувствую. Прошу тебя, ради обещания данного мне, выживи"
Решила для себя, что оправившись, уйду отсюда. Далеко. Туда где меня не знают. Найду себе уютное логово и буду жить там. А можно и на короля поработать. У меня там команда. Например, палачом. Я усмехнулась. Мне даже колпак палача нет необходимости надевать. Все равно придется носить маску. Вот наведу шухеру. Ужас на крыльях ночи. Квазимодо. Мне смешно. Значит, буду жить.
Тихо вошла леди Агнесс. Мне дали выпить отвар. Стало клонить ко сну, и боль отступила. Не исчезла совсем, ее слегка припорошило, как снегом. Видимо, в отваре опий. Совсем легче стало, когда сменили повязки. Мазь создавала эффект прохлады, что живительно действовало на меня, вытягивая жар.
Удивительно хороший человек Агнесс. За все время, ни разу не перепоручила мои перевязки другому, сама готовила лекарственные отвары. Только отцу Клавдию она могла доверить мою драгоценную особу. Я им так была благодарна. Но сейчас, что-либо говорить не было сил. Меня уносило в сон.
Cнился густой мрачный лес, огромная поляна и жаркий костер. Меня несло к нему. Я цеплялась за кусты, ветки, руки болели и кровоточили, но я не сдавалась. И, вдруг, проснулась как от толчка. Повязки опять намокли. Это ощущалось по струйкам сукровицы, что сочилась по коже и мочила простыни подо мной и подушку. Боль нарастала, но я отодвинула ее куда подальше. Не могла понять — это сон или на самом деле слышу голос Дина.
— Подруга, ты чего тут разлеглась? Я пришел за тобой, — раздался веселый голос парня, до боли знакомый. Сердце взвилось птицей.
— Ди…Дин? Диночка, это ты? — запаниковала я, боясь, что свихнулась.
— Все так плохо? Ты сто лет как меня так не называла. Ты чего, сестренка? Пойдем, моя хорошая. Ты поправишься и обязательно будешь красавицей, какой и была.
Меня взяли на руки. Дин прижал меня к себе, боясь причинить лишнюю боль. Я вдохнула родной запах. Это был он. Горло свело судорогой, хотелось плакать. Но я не могла даже этого сделать.
— Не плачь, родная. Мне так жаль, что я не смог этого предотвратить. Не спрашивай меня ни о чем. Я тебе потом все расскажу. Никто тебе больше больно не сделает, — поцеловал он меня в макушку.
Услышала, как кто-то вошел и судорожно вздохнул. Кажется папа. И не ошиблась.
– Алиса? — голос отца дрогнул.
— Пап, я все понимаю. Со мной все будет хорошо. Я люблю тебя.
— Я тебя тоже, моя девочка. Береги ее, Дин. Спасибо тебе.
— Не беспокойтесь, профессор. До встречи.
Мы прошли коридор, спустились по лестнице, по ощущениям, должны быть уже в зале.
— Алиса? — голос Дастина. — Я хочу, чтобы ты вернулась. Твой отец сказал, что там тебе помогут. Иначе, я бы никогда тебя не отпустил.
— Ты мой рыцарь. Спасибо тебе. Передай мою благодарность и низкий поклон своей маме и отцу Клавдию. Пусть помолятся за меня, — попросила я, цепляясь за Дина. Словно он мог испариться.
Пахнуло свежестью и прохладой. Несли меня недолго. Я, кажется, отключилась ненадолго, потому что, когда пришла в себя, услышала шум работающих приборов. Затем запах лекарств и вздохи и "ахи" Марии Павловны, нашего строгого и любимого доктора. Меня положили на ровную поверхность. Быстро освободили от одежды. Прошла обработку энерговолнами. Поняла, когда почувствовала щекотку. Затем положили, на ставшее уже родным, ложе МОДОРа. Закрыли крышку капсулы. Меня отрезало от окружающего мира. Но мне было хорошо. Теперь обо мне позаботятся. Легкая вибрация и мерное попискивание стало погружать в целебный сон. Сейчас я не боялась и отдалась приятным ощущениям. Последняя мысль была о Дине. Ему придется многое мне объяснить.
" Спи, родная. Я все тебе обязательно расскажу. Только выздоравливай", — услышала я в голове. "Дин, — улыбнулась я. — Он обо мне беспокоится"
Уже год прошел, как Дин вернул меня домой. Я работаю в научной лаборатории. Мы очень сблизились c Марьей Павловной. Я уже не стремлюсь к приключениям. О них мне рассказывают друзья.
Всегда рада видеть Дина. С улыбкой слушаю о его похождениях. Знаю, что он хотел бы, чтобы я вернулась в команду. Однако, ни разу не заикнулся об этом и я ему благодарна за это.
Я будто потеряла часть души, расставшись с Нэйтом. И пустоту эту ничем нельзя было заполнить. Внешне веду себя как обычная девушка. Смеюсь, шучу, с ответственностью отношусь к работе. Но сердце мое все время в тисках. Оно покрылось коркой льда, и ноющая боль в нем сжилась со мной. Стала постоянной моей спутницей.
Нэйт мне ни разу не приснился. Гоню от себя даже мысли о нем. Но оставшаяся, осиротевшая половинка души, кровоточит и ноет.
Расскажу о том, что узнала, придя в себя. Первым делом, покинув медцентр, усадила Дина перед собой и потребовала подробностей.
— Меня сразу насторожило, что Первый отправил на задание команду без тебя. Но для раздумий мне не оставили времени. Объявили об этом в самый последний момент. Когда вернулись, сразу отправился к Первому. Он сказал мне, что у него для тебя было особое задание. И предупредил, чтобы я помалкивал.
— Естественно, что ты стал копать под него, — улыбнулась я.
— Конечно. И много что накопал, хотя и с большим трудом. Помог бывший друг твоего отца. Вернее, информация о нем.
— Бывший друг?