Во власти Дьявола
Шрифт:
Он издевается? И у него еще хватает наглости такое спрашивать? И на что он надеется, на то, что она ответит? Да она скорее свое собственное пальто без соли съест, чем потешит эго этого…предателя!
— Тебя это не касается, Дема, — выплюнула девушка, вырываясь из объятий.
Да кто бы ей позволил. Демьян держал настолько крепко, что даже двинуться было невозможно. — Касается, Дарька, потому что от твоего ответа зависит, вырву я ему ноги или нет, и не только ноги, — прошептал Дема, хватая губами ушко Дарины, вызывая в ней уже знакомую дрожь. Что он делает? — Да как ты смеешь! Ты оставил меня,
Дарина даже не поняла, что произошло, просто в какой-то момент время перестало существовать, комната вокруг закружилась с бешенной скоростью, а собственные ноги потеряли способность удерживать вес тела.
А Демьян…он целовал ее, черт возьми, он действительно ее целовал. Напористо, жестко, не позволяя отстраниться, сделать такой нужный сейчас вдох. Она хотела это прекратить, правда хотела, остатками здравого смысла понимала, что так нельзя и где-то внизу находится ее парень, и надо…надо это закончить.
Но она не закончила, напротив, руки сами обхватили шею брата, а губы разомкнулись окончательно, позволяя Демьяну целовать ее так, как ему хотелось, позволяя ему абсолютно все, потому что…она не знала почему, не могла объяснить себе почему позволяет горячему языку брата сводить себя с ума, почему отвечает на этот безумный, такой неправильный, запретный поцелуй. Демьян же, не встретив сопротивления, застонал ей прямо в губы, и слегка приподняв, вдавил спиной в дверь.
Они совершенно точно сошли с ума, иначе как объяснить то безумие, что случилось между ними. Дарина не хотела об этом думать, она вообще не хотела ни о чем думать, особенно о том, что будет после.
Оторвавшись от губ девушки, Демьян спустился ниже, губами прихватил тонкую кожу на шее, причиняя Дарине легкую, но такую необходимую сейчас боль, а потом провел языком по месту укуса, зализывая рану.
— Дема, — прошептала девушка пересохшими губами.
А он не слышал ее словно, с легкостью справившись с пуговицей на джинсах девушки, Демьян провел ладонью по плоскому животику и скользнул ниже, под простое девичье белье. И вот на этой ноте Дарина пришла в себя, ее словно током шарахнуло. Не ожидая от Дарины такой прыти, Демьян позволил ей себя оттолкнуть, а следом пространство разрезал звонкий хлопок. Дарина в ужасе уставилась на брата, потирающего покрасневшую от сильного удара щеку.
Взвизгнув, девушка отскочила в сторону и зажмурилась, словно ожидая ответного удара. Она не знала, как брат отреагирует на подобное, только что она перешла черту.
Схватив Дарю за плечи, Дема пригвоздил ее к стене, провел большим пальцем по истерзанным губам девушки и произнес не своим голосом.
— Если я узнаю, Даря, если я только узнаю, что кто-то побывал здесь, — он опустил руку и в тот же миг Дарина почувствовала давление между ног. Девушка дернулась от неожиданности и неизвестных до этого момента ощущений. Молниеносный импульс прокатился по ее телу. — Клянусь, я убью его, Даря, я просто его убью. А я узнаю.
— И как же ты узнаешь? — зачем-то прошипела она в ответ.
—
— Да ты…да я…
— Ну так что, Даря, я повторяю вопрос: как много ты ему позволила? Или мне пойти спросить у него?
Даря, молчала, упорно глядя в глаза брату, сверлила его прожигающим взглядом. Ненавидела, как же она его ненавидела.
— Ну что ж, твоя воля, — он отпустил ее, и направился к двери.
— Стой.
— Да?
Демьян обернулся, посмотрел на сестру выжидающе, а она…она его прибить хотела. Потому что это унизительно!
— Ничего не было, не надо… — прошептала Дарина, опустив взгляд.
— Совсем ничего? — уточнил брат.
Даря покачала головой.
— Ничего.
«Но будет и черта с два ты его тронешь!»
7. Она моя…
Разговор по душам…
Демьян едва сдержался, чтобы не прикрыть глаза от явного облегчения. И пусть кто-то скажет, что это ненормально, что это какой-то идиотский, совершенно дебильный фетиш, но Дема испытывал практически физическое удовольствие от осознания одного лишь факта — у нее никого не было. И не будет. Никого, кроме него не будет. Его трясло буквально от желания схватить ее в охапку и увезти в свою берлогу. Да, он переборщил с угрозами и давлением, переборщил там, за столом, когда во всеуслышание высказал свою позицию, но Демьян с детства привык говорить то, что думает.
Его бросало в холодный пот, стоило только представить, что у Дари может быть кто-то другой, а о беременности…черт, да он даже думать о таком не хотел. Нет, он был совсем не против детей, он был очень даже «за», но только дети у них с Дариной будут общие и никак иначе. И он словно наяву представил такую же маленькую, рыженькую лисичку, с голубыми, как небо в самый ясный день, глазками, пухлыми щечками и звонким голоском.
Из мыслей о маленькой симпатичной девчушку, его вырвали тихие всхлипывания сестры. Дарина стояла напротив, смотрела на брата со всей ненавистью во взгляде, на какую только была способна, словно крича: «ненавижу тебя».
— Зачем ты только вернулся, — бросила Даря, и уже было собиралась рвануть в смежную с комнатой ванную, но Демьян не дал. Просто схватил сестру и обнял, не слишком нежно, но очень крепко. Так, что еще немного и раздавил бы малышку.
Дарина брыкалась, пыталась вырваться, шипела, царапалась и даже рычала, словно маленький лисенок, попавший в руки охотника. А Демьян едва сдерживал улыбку, пока сестра покрывала его благим матом, кричала, что ненавидит и видеть его не хочет, и даже пару раз пыталась укусить.
— Врешь, малышка, — прошептал Демьян, когда, выбившись из сил, Дарина наконец прекратила боевые действия и теперь лишь тихо всхлипывала, уткнувшись носом в грудь брата. — Не ненавидишь… Хочешь докажу?
Подцепив ее подбородок, Демьян поднял голову девушки, посмотрел в глаза с присущей ему уверенностью во взгляде и вновь соединил их губы в поцелуе. Даря честно сопротивлялась… первые несколько секунд, а потом послышался протяжной стон, обреченный выдох и девушка капитулировала перед напором Демьяна.