Во власти мечты

Картленд Барбара

— Но в таком случае, — начал Роберт Данстен, — как почитатель таланта вашего отца, я…

Энн отрицательно покачала головой:

— Пожалуйста, мистер Данстен, не говорите то, что собирались сказать. Я бы ни за что не завела этот разговор, если бы вы не пожелали прийти еще раз. Я просто не хочу смущать вас.

— Но неужели вы не позволите мне…

— А неужели вы думаете, что позволю? Вы достаточно хорошо знаете Салли. Может, мы и бедные, но гордые. Мы — из Корнуолла!

— Но вы даже не даете мне договорить, —

запротестовал Роберт Данстен.

— Было так приятно поговорить с вами. Я не хочу ни о чем спорить.

— Я очень боюсь спорить с вами.

— И прекрасно. Меня бы это очень утомило, — с улыбкой ответила Энн. — А теперь могу я попросить вас об одолжении?

— Конечно.

— Пообещайте мне кое-что, — легко и просто попросила Энн, даже не замечая, какие теплые, дружеские отношения возникли между ними.

— Хорошо. Обещаю.

— Не говорите Салли, что я собираюсь перейти в другую палату. Она рассердится. Но я надеюсь, что успею перебраться до того, как она узнает. Тогда уже будет поздно что-либо менять.

Роберт Данстен неожиданно рассмеялся. Он смеялся, как человек, не привыкший к веселью.

— Никогда не встречал подобных людей, — воскликнул он. — Все мисс Гранвилл всегда поступают по-своему?

Энн кивнула и улыбнулась:

— Обычно да!

— Я сдержу обещание. И непременно навещу вас снова, где бы вы ни были.

На секунду он задержал ее руку в своей. Затем взял шляпу и трость и, попрощавшись, вышел. Энн смотрела, как затворилась за ним дверь, вспомнила все детали разговора и в конце концов произнесла вслух:

— Он хороший. Мы ошибались на его счет.

Затем взглянула на корзину орхидей и добавила:

— Как странно! Он так богат, но так одинок!

Салли очень жалела Элейн, но Энн теперь точно знала, что и отец девочки достоин сочувствия. Она думала обо всем, что рассказывала Салли: о ленивых слугах, о мрачной квартире, о недостатке счастья. Энн очень ясно представляла Роберта Данстена, сидящего в одиночестве в своей библиотеке вечер за вечером, не имея рядом никого, с кем он мог бы поговорить, обсудить свои удачи в бизнесе, кто помог бы ему в трудные моменты жизни.

— Он одинок, ужасно одинок! — шептала Энн.

Она вспомнила о трех маленьких диван-кроватях, на которых спали она, Салли и Мэриголд. Кровати стояли очень тесно, но было что-то по-настоящему теплое и умиротворяющее в обстановке их комнатушки. И тут Энн пришло в голову, что в общей палате может оказаться не так уж плохо. По крайней мере она избавится от удручающего одиночества.

А в это время Салли с Элейн были с визитом у герцогини. Та сидела на постели, набросив на плечи горностаевый палантин. По словам Элейн, она немного смахивала на ведьму. Герцогиня горько жаловалась:

— Сколько еще ваша сестра собирается болеть? Невыносимая девчонка! Я совсем заброшена — за мной некому ухаживать. Вся прислуга кажется

мне полоумной, а сиделке всегда оказывается пора уходить, стоит ее попросить о чем-нибудь.

— Энн очень беспокоится за вас, — сказала Салли.

— Так и должно быть! — заявила герцогиня. — Молодые люди не должны болеть. Старухам, вроде меня, тяжело обходиться без молодой поросли рядом.

— Энн сказала, что пока мы можем помогать вам, — вмешалась Элейн. До этого момента она произнесла только «здравствуйте» и во все глаза разглядывала герцогиню.

— Она так сказала? — переспросила герцогиня, слегка улыбнувшись. — И что же вы будете делать?

— А что вы хотите, чтобы я сделала? — спросила Элейн. — Я могу почитать вам. Я только не очень гладко произношу длинные слова. Или я бы могла составлять букеты. Мисс Гранвилл говорит, что у меня это хорошо получается.

— Да, Энн всегда составляла букеты, — подтвердила герцогиня, — а теперь это делает горничная. Вы только посмотрите: не букет, а веник. Как мне не хватает моей компаньонки!

— Мы тоже очень скучаем по ней, — тихо проговорила Салли.

Слова ее прозвучали так искренне, что это произвело впечатление на герцогиню.

— Вы хорошие девочки, — неожиданно объявила она. — Вы так любите друг друга, так преданы друг другу. Другая ваша сестра заходила навестить меня позавчера вечером. Та, у которой такое необыкновенное имя.

— Мэриголд, — подсказала Салли.

— Да, именно — Мэриголд. А вчера она в свой обеденный перерыв принесла мне книгу из библиотеки. Очень мило с ее стороны. Она такая красивая девушка.

— Мы тоже так думаем.

— Уверена, многие мужчины считают так же. А вот вы не так красивы, как сестры, детка.

Салли улыбнулась:

— Да, я гадкий утенок в семье.

— Я бы так не сказала, — возразила герцогиня. — По словам ваших сестер, вы самая разумная в семье, так что, возможно, и у вас все будет хорошо в конце концов.

— Все зависит от того, что вы подразумеваете под словом «конец»?

Герцогиня с минуту помолчала:

— Вы все приехали в Лондон на поиски своей судьбы или просто желая найти себе мужа? Думаю, что когда вы добьетесь исполнения своих тайных желаний, это и будет концом некоего периода вашей жизни.

— Сомневаюсь, что нам так повезет, — ответила Салли, а затем поспешила сменить тему, будто герцогиня затронула слишком интимную сторону их жизни. — Можем ли мы с Элейн что-нибудь сделать для вас? Мы хотели бы помочь вам.

— Интересно, такая прыть появилась из-за того, что мой вопрос показался вам слишком личным, чтобы обсуждать его при ребенке? — спросила герцогиня со свойственной ей проницательностью, о которой не раз говорила Энн.

— Всегда есть разные точки зрения, — спокойно ответила Салли, и герцогиня слегка усмехнулась, будто слова девушки позабавили ее.