Во власти мечты
Шрифт:
— Ты выглядишь очаровательно.
— Спасибо. Где мы обедаем?
— Я заказал столик в «Ритце» [16] . Там спокойно, а я хочу поговорить с тобой.
— Учти, что у нас мало времени, — предупредила Мэриголд. — Если я задержусь хоть на несколько минут, Надин Слоу меня съест. Она меня ненавидит.
— Я ее понимаю, — сказал Бен. — Ты потенциальная угроза для любой хорошенькой женщины.
— Ты считаешь Надин Слоу хорошенькой? — спросила Мэриголд, но тут
16
«Ритц» — лондонская фешенебельная гостиница на Пиккадилли. Основана в 1906 году швейцарцем С. Ритцом.
Они миновали Баркли-сквер, свернули на Пиккадилли и остановились на Арлингтон-стрит у центрального входа в «Ритц-отель».
Когда они вошли в изысканный холл отеля, Мэриголд почувствовала, как напряжение и тревога покидают ее, улетучиваются неприятные мысли. Она растворялась в атмосфере роскоши и блеска.
У входа в ресторанный зал их встретил вышколенный метрдотель и проводил за столик.
— Я уже заказал обед, — сообщил Бен. — Я знал, что у тебя немного времени. Так будет скорее. Я еще заказал вина. Вот оно, во льду.
— Это здорово! — обрадовалась Мэриголд, снимая перчатки. Она поставила локти на стол и оперлась подбородком на кисти рук. — Ты такой добрый, Бен.
Бен посмотрел на нее как-то странно, необычно, а когда официант ушел, сказал:
— Таким я и хочу быть, Мэриголд… добрым с тобой… для тебя.
— Ты всегда был таким, а я даже не поблагодарила тебя как следует за все, что ты сделал для Энн. Она была просто в восторге от цветов, что ты посылал. И фрукты были чудесные. Все это доставило ей столько удовольствия!
Бен смотрел на Мэриголд немного смущенно.
— Энн просила меня поблагодарить тебя. Завтра она уезжает в Корнуолл. Салли выезжает поездом сегодня вечером, чтобы быть там к приезду Энн. — Мэриголд замолчала на секунду, чтобы перевести дух. — Как бы мне хотелось отправиться с ними! Думаю, мне нужен небольшой отдых. К тому же без сестер мне будет так одиноко!
— Я позабочусь о тебе.
— Спасибо, но это все-таки не то, что обычный отдых.
Подошел официант и разлил золотистое вино по бокалам. Бен сделал небольшой глоток, а когда официант удалился, спросил:
— Послушай, Мэриголд, почему бы тебе не оставить эту работу? Глупо заниматься тем, что не хочешь делать.
— Глупо? — переспросила Мэриголд. — Ты, надеюсь, не считаешь, что я работаю ради забавы? Тебе не приходило в голову, что обычным людям, вроде меня, необходимы такие штучки, как пенсы, шиллинги, фунты?
Голос Мэриголд теперь звучал резко и немного с вызовом. Бен не сразу ответил, он взял кусочек какого-то деликатеса с большого блюда, пожевал, потом заговорил снова:
— Как ты умеешь все перевернуть, Мэриголд! Я
— Тогда выражайся яснее! — огрызнулась Мэриголд, тоже приступая к еде. Через несколько минут она почувствовала, что вино и вкусная еда начинают действовать на нее умиротворяюще. Как правило, Мэриголд не ела много. Несмотря на упреки Салли она все время спешила, ей попросту некогда было рассиживаться за столом. Она всегда приходила домой под утро. А на работе нужно было быть в девять. Это означало, что в начале девятого она, уже одетая, наскоро перехватывала что-нибудь на завтрак и спешила на автобус, который вез ее в Вест-Энд.
Взглянув на Бена, Мэриголд почувствовала угрызения совести. Она плохо с ним обращалась. Он частенько раздражал ее, но благодарить его было за что. Без него последние несколько недель могли бы оказаться поистине невыносимыми. Искренне сожалея о своей резкости, Мэриголд положила руку на руку Бена.
— Прости меня за то, что я была такой злой, — сказала она с улыбкой, перед которой с детства никто не мог устоять, если Мэриголд считала нужным извиниться.
Бен взял Мэриголд за руку. Они сидели в уединенном уголке ресторана, и соседние столики были, естественно, не заняты.
— Мэриголд, — чуть хрипловато произнес Бен, — я хочу кое о чем спросить тебя.
Мэриголд отняла руку и, достав пудреницу, посмотрелась в зеркальце.
— Да? — тихо сказала она.
К ее большому удивлению, Бен явно не решался заговорить. Он отодвинул тарелку и, словно забыв о хороших манерах, быстро достал сигарету и закурил, не спросив разрешения Мэриголд. Только затянувшись, он спросил:
— Помнишь, я возил тебя к своей матери?
— Конечно, — ответила Мэриголд. — Как она поживает?
— Я возил тебя к ней по особой причине, — продолжал Бен, не отвечая на вопрос. — Я хотел познакомить тебя с матерью, а ее — с тобой.
— Конечно. Это было очевидно.
— Не совсем, — ответил Бен. — Я привозил к маме многих девушек и, скажу откровенно, Мэриголд, она ни разу их не одобрила. Ты совсем другая. Ты ей понравилась, и она честно мне сказала, что, по ее мнению, ты подходящая девушка для меня.
Мэриголд секунду смотрела на него в полном изумлении, прежде чем до нее дошел весь смысл сказанного. Она несколько принужденно рассмеялась.
— Ты в самом деле так думаешь?
— Да. Моя мать хотела бы, чтобы мы поженились.
— Но, Бен! Я не очень понимаю. Ты делаешь мне предложение, потому что так хочет твоя мама?
— Я тоже этого хочу, — очень серьезно ответил Бен. — Ты мне уже давно очень нравишься, Мэриголд. Не смею утверждать, что я именно такой муж, какого ты искала, но я сделаю все, что от меня зависит, чтобы ты была счастлива, и, надеюсь, мы прекрасно заживем вместе. Правда?
Мэриголд закрыла лицо руками, словно защищаясь.