Во власти наслаждения
Шрифт:
Он не сказал этого вслух, но было очевидно, что общество мистера Глистера обеспечивало его алиби на время, проведенное в фруктовой беседке, подумала Шарлотта. У нее стало удивительно легко на сердце. Она выскользнула из его объятий и обернулась: Алекс, прислонившийся к дереву, казался большой темной тенью. Она шагнула вперед и прижалась к его губам.
— Я знала, что во всех классических пьесах можно найти много полезного, — тихо сказала она, почти не отрываясь от его губ. — Я могла бы серьезно заняться чтением… например, о сатирах.
Она повернулась, взмахнув черными лентами, и стремглав бросилась к освещенному дому.
Глава 11
На
— Ну, мисс, так вы не поможете нам сегодня закончить воротнички? — строго спросила ее мать.
Но Хлоя видела, что мама довольна. В конце концов, зачем Кэтрин было посылать свою дочь в очень дорогую школу, если бы она не хотела, чтобы дочь вращалась в высших кругах? Сказать по правде, мама была в восторге, хотя ни за что не проявила бы такие сильные чувства перед мужем, которому решительно не нравилась мысль, что их Хлоя общается с аристократией. Но с той самой минуты, когда Кэтрин ван Сторк поняла, что ее единственная дочь обещает стать если не красавицей, то очень хорошенькой, она начала к этому готовиться.
Как раз в этот момент в комнату вошел их чопорный лакей и поклонился. Миссис ван Сторк даже подскочила: он, этот Питер, вползал в комнату неслышно, как змея!
— Цветы для мисс ван Сторк, — нараспев доложил Питер.
«Как будто объявляет о похоронах», — сердито подумала Кэтрин.
Глаза Хлои широко раскрылись: Питер держал в руках фиалки — казалось, их было пять или шесть букетиков, свежих, еще с капельками росы. Словно их сорвали лишь десять минут назад! Питер прошествовал вокруг стола, Хлоя нетерпеливо ждала. У ее стула он снова поклонился, и она выхватила цветы у него из рук. Питер удалился, подняв глаза к потолку в поисках ответа, почему он служит у богатого горожанина, а не у знатного лорда. «Потому, что горожанин платит больше», — нашел он практичный ответ.
Хлоя дрожащими пальцами вытащила из букета карточку. И едва не засмеялась от удивления: цветы были не от Уилла, то есть, поспешно поправилась она, не от барона Холланда. У нее в руке оказалась элегантная визитная карточка с отпечатанным внизу: «Шарлотта Дэйчестон». От руки почти мужским почерком было приписано: «С большим нетерпением жду нашей встречи. Пожалуйста, дайте знать, если вас больше устраивает другое время». И подпись, также широким уверенным почерком: «Шарлотта».
— От кого это? — рявкнул отец со своего места на другом конце стола. — От того нахала, что ужинал здесь вчера?
Он не понял значения, которое имело короткое посещение бароном Холландом ложи леди Шарлотты, но считал, что способен сразу распознать охотника за приданым. Тем не менее он вынужден был признать, что барон казался гораздо пристойнее большинства распутных бездельников-аристократов, слонявшихся по Стрэнду. Барон, например, кое-что понимал в коммерции, чего нельзя было сказать о других молодых людях, с которыми встречалась его дочь.
— Нет, папа, — весело ответила Хлоя, — это записка от леди Шарлотты Дэйчестон.
— Хм, — заметил отец. — Эта женщина опять попала в газеты.
— О? Можно мне взглянуть, папа? То есть если ты уже прочитал…
— Прочитал? Я не читаю сплетен, мисс!
Его семья тактично воздержалась от вопроса, каким же тогда образом он узнал, что там напечатано о Шарлотте Дэйчестон. Хлоя быстро просматривала сплетни.
— О, мама! — ахнула она. — Очевидно, вчера вечером, после того, как мы уехали из Воксхолла, Шарлотта с друзьями устроили фейерверк для бедного больного!
В волнении Хлоя не заметила, что назвала Шарлотту по имени. Она прочитала вслух статью, в которой мило описывались разные подробности — какие именно запускались фейерверки и как реагировали на них все принимавшие участие, в особенности кучер фаэтона, чьи лошади испугались внезапно появившегося в небе огромного вздыбленного коня. Язвительные высказывания по данному поводу кучера трактовались журналистом как «зелен виноград», и статья заканчивалась словами о том, как мало в наши дни людей, делающих добро больным и инвалидам.
Миссис ван Сторк расплылась в улыбке. Она сама тратила большую часть своего времени на обеспечение лондонской бедноты одеждой, и леди Шарлотта немедленно заняла почетное место среди достойных людей, которых или о которых она знала. Даже мистер ван Сторк, когда Хлоя закончила чтение, пробормотал что-то одобрительное.
Она приехала в Калверстилл-Хаус, дрожа от волнения. Вдруг Шарлотта передумала? И зачем ей понадобилось писать ее портрет?
Большие глаза Хлои сделались еще больше, когда ее ввели в холл городского дома Калверстиллов. Разумеется, она и раньше бывала в домах аристократии. Ее подруга Сисси Коммонвилл не раз приглашала ее к себе домой на каникулы. Но это был совсем другой дом! Пол в холле был выложен зеленым мрамором четырех или пяти оттенков; потолок украшали боги и купидоны. Она была настолько потрясена, что, когда дворецкий ввел ее в элегантную гостиную, она упорно смотрела в пол. Конечно же, здесь какая-то ошибка: люди, живущие в таких домах, не пишут портретов!
Но затем она услышала легкие шаги на лестнице, и в комнату вбежала Шарлотта Дэйчестон.
— Я так рада, что вы пришли! — воскликнула она.
Хлоя посмотрела на нее, как утопающий смотрит на спасательную шлюпку. Шарлотта была необыкновенно красива, и, кроме того, в ней было столько теплоты. Хлоя поднялась, чтобы поздороваться с ней, и, чуть запинаясь, сказала:
— Вы уверены…
— Конечно, уверена! Я уже все подготовила. Разрешите сначала представить вас моей маме.
Хлоя побледнела. Она и не думала, что встретит такую важную персону, как настоящая герцогиня. Но Шарлотта быстро провела ее по парадной лестнице наверх.
— Это — утренняя комната. — Шарлотта распахнула изящные высокие двери.
Хлоя оказалась на пороге бледно-золотистой комнаты; легкий ветерок шевелил занавеси шамбре. Комнату заполнял солнечный свет, а мебель была скорее удобной, чем изящной. Вокруг большого стола сидели шесть или семь женщин — некоторые явно служанки — и шили. Мать Шарлотты поднялась им навстречу. Она взяла Хлою за руку и осведомилась о ее родителях. Затем попросила извинить ее.
— Мы стараемся закончить две дюжины рубашек для мальчиков из приюта Белвью. Они в них очень нуждаются, — объяснила она. — Иначе я проводила бы вас в студию Шарлотты. Но я уверена, у вас все получится прекрасно. — Она рассеянно улыбнулась Хлое.