Во власти наслаждения

Джеймс Элоиза

Его руки дрожали от нежности и желания. Он повернул Шарлотту и начал расстегивать пуговицы на ее платье. Перламутровые пуговки отрывались и рассыпались по полу со звуком, напоминавшим топот лапок разбегающихся мышей. Расстегивая платье, он целовал ее, а целуя — опускался все ниже, пока не оказался стоящим на коленях. Он снова повернул Шарлотту лицом к себе и потянул платье вниз, пока не обнажился ее молочно-белый живот. Он прижался к нежной коже.

— Я думал, что ты беременна, — сказал он. — Когда я вернусь, я не оставлю тебя в покое ни днем, ни ночью, пока твоя талия не станет такой широкой, что мне не хватит

рук, чтобы обнять тебя.

Шарлотта засмеялась:

— Такого не случится. Мама рассказывала, что практически до последнего месяца никто не подозревал, что она беременна. Мы с ней намного выше других женщин.

Она посмотрела на вьющиеся волосы мужа. Хочет он наследника или их ребенка?

— Ты… хотел бы иметь ребенка, даже если это будет еще одна девочка? — наконец решилась спросить она.

Алекс поднялся, продолжая гладить стройные бедра Шарлотты.

— Я бы хотел иметь маленькую девочку, которая была бы во всем похожа на тебя, — ответил он настолько искренне, что Шарлотта поверила. — Знаешь, я хочу присутствовать при родах.

Шарлотта изумленно раскрыла глаза:

— Это невозможно.

— Посмотрим, — усмехнулся Алекс. — В Италии, когда я путешествовал по стране, я видел, как родился ребенок — женщина родила прямо в таверне. Это было удивительно. Даже полк драгун не сможет удержать меня, если у тебя будут роды!

Шарлотта не знала, что на это ответить. Если бы такое услышала ее мама, она тут же лишилась бы чувств.

На следующее утро в пять часов Шарлотта и очень недовольная Пиппа со ступеней Шеффилд-Хауса помахали рукой уезжавшему Алексу. Пиппа не хотела просыпаться, но Шарлотта настояла, чтобы она попрощалась как следует, а не так, как в прошлый раз, когда Пиппа проснулась и узнала, что папа уехал. И если Алекс не вернется, она хотя бы сможет рассказать Пиппе, когда та подрастет и сумеет понять, о том, как он долго целовал ее на прощание.

На другой день Шарлотта всем рассказывала историю, придуманную Алексом, о том, как у него неожиданно возникла необходимость срочно отбыть по какому-то делу в Италию. Правду знали только ее родители и Софи.

— Я говорила тебе, что каждый мужчина рано или поздно может свалять дурака, — была реакция Софи. — Почему бы Люсьену не нанять какого-нибудь сыщика с Боу-стрит? Я думаю, они хорошо справляются с опасными делами.

Сердце Шарлотты радостно дрогнуло. Но нет, слишком поздно. Сейчас Люсьен и Алекс уже в Саутгемптоне, садятся на корабль, отплывающий в Италию. Люсьен поехал под видом личного слуги Алекса: в то время иметь слугу-француза было обычным делом.

— Нет, — возразила она, — сомневаюсь, что сыщики с Боу-стрит говорят по-итальянски.

Шарлотта еще крепче прижала к себе Пиппу, которая спокойно спала у нее на коленях, — она весь день не отпускала девочку от себя. Вздохнув, она посмотрела на Софи.

— Когда это сокровище проснется, не съездить ли нам всем вместе за покупками? Я просто не могу видеть свою студию сегодня. Кроме того, мне надо купить кое-какую одежду побольше размером.

— Побольше? Зачем? — Глаза Софи округлились. — У тебя будет ребенок! — Она вскочила и порывисто обняла Шарлотту. — Когда?

— Точно не знаю, — с легкой улыбкой ответила Шарлотта. — Видишь ли, у меня было начались месячные, но потом прекратились. А сегодня утром мама сказала, что немножко крови — это обычное явление. Поэтому, полагаю, я на третьем месяце. — Она посмотрела на свою тонкую талию с некоторым сомнением. — Я чувствую себя как всегда.

Софи весело улыбнулась:

— А почему бы и нет? Ты сказала Алексу?

— Нет, потому что я не знала. Я не понимала, что происходит, и потому он думает, что я не беременна. И вот, пожалуйста, я на третьем месяце! Когда он вернется, я, вероятно, буду похожа на корову.

— На самую любимую корову! Алекс будет в восторге. Однажды мы сидели с ним рядом, кажется, на музыкальном вечере. Не знаю, где была ты, и он сказал, что хочет большую семью — четверых или пятерых детей.

— Правда? — обрадовалась Шарлотта.

— О да, — подтвердила Софи. — Он одержим. Только одержимые мужчины хотят детей.

Шарлотта покраснела и едва не спросила Софи, на самом ли деле она считает Алекса одержимым, но ее удержало чувство собственного достоинства. Пиппа потянулась и зевнула. Софи дернула за звонок.

— Ты хочешь взять Пиппу с собой? — спросила она.

— Да.

Софи понимающе улыбнулась: Пиппа была так похожа на своего отца.

— Сначала тебе следует переодеться, — заметила Софи. — У тебя большое мокрое пятно — там, где спала Пиппа.

Глава 17

В эту ночь Шарлотта ходила вокруг кровати, на которой они обычно спали с Алексом, и не сводила глаз со слегка смятых простыней из тонкого полотна. Ее ожидала бесконечная ночь одиночества. Ночь за ночью. Шесть недель, сказал Алекс, или самое долгое — два месяца. Два месяца! Шарлотте хотелось кричать от несправедливости происходящего. К тому времени, когда он вернется, она будет похожа на тыкву, и он не захочет заниматься с ней любовью. Одинокая слеза скатилась по ее носу. Но Шарлотта остановила себя — она не может провести следующие два месяца в рыданиях. Она должна устроить свою жизнь так, чтобы у нее не было ни минуты свободного времени. По вечерам она будет падать в постель от усталости, и у нее не будет сил думать о муже.

Наконец Шарлотта забралась под прохладные простыни. На ней была одна из ее длинных белых ночных рубашек, которые ненавидел Алекс. Думая о рубашках, она вспомнила нетерпеливые руки Алекса, когда он с проклятиями стаскивал с нее ночную рубашку. Шарлотта улыбнулась. Постель с Алексом стала центром ее жизни. Она вспоминала напряженный взгляд его темных глаз, наблюдавших, как она раздевается на ночь; Алекса после фехтования — с взлохмаченными волосами, разгоряченным телом. Шарлотта едва сдержала слезы. Два месяца — не слишком долгий срок. Она закончит портрет Молл.

Вдруг за дверью послышался шум. Шарлотта приподнялась.

— Кто там? — окликнула она.

— О, миледи, простите меня, — послышался из-за двери страдальческий голос.

Шарлотта зажгла стоявшую у постели свечу. Дверь открылась, и в полутьме она увидела закутанную в большой халат няню Пиппы, державшую на руках брыкающуюся, визжащую Пиппу.

— Она неожиданно выбежала из комнаты, — продолжала Кейти. — Простите, что разбудила вас, миледи.

Пиппа издала страшный вопль.

— Пиппа, — обратилась к ней Шарлотта, — что ты делаешь среди ночи? Отпусти ее, — сказала она Кейти.