Во власти огненного наследства. Часть 2

Углев Роман

– Ты сказала… свидетельства? – переспросил он, пытаясь вспомнить, а говорила ли она ему что-то подобное, когда вручала корзину.

– Да, свидетельства. Я же сказала тебе, что это очень важно, и это нужно срочно посмотреть.

– То есть, ты хочешь сказать, что Мелькарт собрал реальные свидетельства преступлений Астэр против римлян?

– Да-да, именно это я и хочу сказать, Дарий. Я не шутила, когда просила тебя посмотреть эти свитки. Там множество разграбленных деревень, поголовно вырезанные поселки. Это сотни, десятки сотен людей. Там и старики, и дети, и просто мирные жители. Она старалась действовать так, чтобы свидетелей не оставалось,

а потом присваивала себе их имущество. Но все равно кто-то остался, и эти свитки – это свидетельства оставшихся в живых.

– Так, что же ты сразу не сказала?

– Ты же помнишь, в каких условиях я тебе их передавала. Я не могла сказать больше.

– Ладно. Я понял. Теперь обязательно посмотрю.

– Ну, и о чем таком важном ты хотел со мной поговорить?

– В целом, как я думаю, нам нужно хорошо продумать, как вы можете встречаться так, чтобы вас не замечали. Теперь, когда ты имеешь, в общем-то, свободное перемещение, это не значит, что Астэр оставит свои попытки в отношении тебя и своего сыночка. Я думаю, что она все равно продолжит за тобой следить, и может случайно узнать правду. А нам, во всяком случае, пока, никак нельзя допустить, чтобы она узнала, что Сахир на свободе.

– Честно говоря, меня сейчас меньше всего волнует Астэр и ее выкормыш.

– Мне кажется, что царь не был бы доволен, если бы услышал, как ты отзываешься о его сыне. – Сказал Дарий, а мысленно добавил: «И брате твоего Сахира».

– Ладно-ладно. Не буду. Ну, и что ты предлагаешь? Это из-за этой твоей излишней осторожности я до сих пор не имела возможности увидеться со своим законным женихом?

– Сегодня всего второй день, как он на свободе, а ты уже называешь мою осторожность излишней? – вспылил Дарий. – Я уже начинаю думать, что тебя нужно немного наказать этак на недельку, чтобы ты немного поубавила свой гонор. Я конечно понимаю, что ты теперь свободна и сказочно богата, но мне совершенно не нравится, какой тон ты позволяешь себе в разговоре со мной. Создается впечатление, что я для тебя делаю что-то плохое, а не хорошее.

Дарий сказал это, как ему показалось, тоже излишне громко, и с опаской оглянулся на своих воинов, и на Атэса, надеясь, что тот не услышал его, и что расстояние до них достаточно большое.

Ирис поняла, что зашла слишком далеко, и со вздохом сказала:

– Ладно. Прости, пожалуйста, Дарий. Это просто эмоции. Я, видимо, так много переживала в последние дни, что теперь сама не своя.

– Понимаю.

Какое-то время они ехали молча, осмысливая сказанное. Она боролась со своими чувствами, а он думал, есть ли за ними слежка. Они не видели, что на некотором расстоянии едет всадник и наблюдает за ними издалека. Однако воины Дария его заметили и тоже внимательно наблюдали за его действиями.

Через какое-то время они подъехали к лесу.

– Мы, что… в лес? – спросила она.

– Да, в лес. В тот самый твой любимый лес.

– Ну, уж не знаю, насколько он любимый. С одной стороны, я здесь встретилась с Сахиром, а с другой, меня здесь чуть не убили.

Дарий обернулся к своим и крикнул:

– Эмиль!

Его верный управляющий и с ним три воина тут же пришпорили лошадей и проехали метров на пятьдесят вперед, а остальные остались позади.

– Зачем это они? – спросила Ирис.

– На всякий случай. Я хочу быть уверенным, что, пока мы с тобой гуляем, никакие разбойники нам не помешают.

– М-м, понятно. Все так серьезно! Я думала, мы всего лишь пошли погулять.

– Если бы не Сахир, и

тебя, и нас с Эмилем в этом лесу убили бы. Так что, с охраной как-то безопасней.

Она тяжело вздохнула, вспомнив о том, как чуть не распрощалась с жизнью на этой самой поляне, к которой они сейчас подъезжали, и как именно Сахир, рискуя собой, спас ее.

Еще пару сотен метров, и они подъехали к тому самому дереву, к которому ее привязывали. Здесь все еще валялось несколько неубранных обломков после того жестокого сражения за ее жизнь, и кусок той самой веревки.

– Как много здесь напоминаний! – на выдохе сказала она. – Ты специально меня сюда привел?

Дарий остановил лошадь и дождался, когда те, кто впереди, доедут до конца поляны и исчезнут из виду.

– Подожди меня здесь, я быстро, – сказал он. – Можешь пока спешиться.

Ирис послушно остановилась и соскочила с Тантума, а он, пришпорив лошадь, быстро нагнал тех, кто проехал вперед и поменялся головным убором с Атэсом, который был уже на готове.

– За нами шпион, – сказал ему Атэс.

– Ты видел?

– Да. Мы все его видели.

– Один?

– Да, один.

– Послать парням одного на помощь?

– Зачем? Я думаю, четверо справятся.

– Ну, что ж. – Дарий улыбнулся и пожал Атэсу руку по-римски. – Успеха тебе.

– Спасибо, брат, – признательно кивнул Атэс и пришпорив лошадь, выехал на поляну.

***

Карнеус недолюбливал лошадей. В детстве он имел неосторожность подойти к одной из них сзади и получил копытом в живот. С тех пор он побаивался этих огромных сильных созданий и предпочитал держаться от них подальше. Однако ему все равно приходилось с ними сталкиваться, особенно с того момента, когда прежний хозяин решил продать его, и Карнеуса приобрела на базаре не кто-нибудь там, а сама царица Астэр. Не то, чтобы он чем-то не устраивал своего предыдущего хозяина. Просто у того дела пошли неважно, и он решил избавиться от лишней прислуги. Да и купила Карнеуса не сама царица, а кто-то из ее людей, хотя и для нее.

Когда Карнеуса привезли во дворец, его сначала высекли как следует и бросили в темницу, а затем на следующий день спокойно объяснили, что так с ним будут поступать каждый раз, когда он будет плохо справляться со своими обязанностями, либо, если он провинится слишком сильно, просто убьют. Это было очень больно и обидно, тем более, что на прежнем месте службы его почти никогда не наказывали.

– Ты ничего такого не подумай, Карни. – Сказал ему его хозяин перед тем, как везти его на невольничий рынок. – Ты хороший раб, и я бы тебя не продавал, но, увы, доходы у меня упали, и я больше не могу тебя содержать. Глядишь, тебя купит кто-то, с кем тебе будет даже лучше, чем мне.

«Вы были самым лучшим хозяином! – подумал Карнеус, выезжая из восточных ворот дворца вслед за группой римских легионеров. – Здесь ко мне относятся гораздо хуже».

Тот, кто его покупал, сначала довольно долго беседовал с ним, задавая ему самые разные вопросы.

Вопросы эти Карнеусу показались странными.

Покупатель расспрашивал его; как зовут хозяина, как зовут его жену, как зовут ее подруг, как они одеваются, какого цвета у них нарукавники, и какие украшения; где они обычно собирались поболтать по-женски, и какие украшения были на стенах в той комнате, и кого они обсуждали вчера, позавчера и третьего дня, и неделю назад; а какая тогда была тогда луна на небе, какая погода и какое небо по утрам и вечерам…