Во власти шторма
Шрифт:
Он выходит, закрывает за собой дверь, а я выбегаю за ним, залетаю в ванную и разражаюсь рыданиями. Мне так ужасно, что, кажется, сейчас умру. Почему всё так? Почему это со мной? Ничто не в силах заглушить эту боль, сердце крошится на куски, душа разлетается в щепки. Я отчаянно пытаюсь найти словам отца какое-то оправдание, но не нахожу. Зачем он так, за что? Он же совсем не знает Влада. Родители всегда были строгими, но то, как я получила сейчас под дых — это чересчур, даже для них. Я прорыдала белугой в ванной больше
Принимаю душ, выхожу, иду в свою комнату, которая по совместительству гостиная. На моём диване сидит мама. Никуда не спрячешься в этой квартире.
— Алинка, я понимаю, что тебе неприятно это всё. Но и ты пойми нас. Мы же уберечь тебя хотим, не нужна ты ему. Вот увидишь, он забудет тебя за два дня.
— Мам, пожалуйста, я хочу побыть одна.
— Ладно, полежи. Я оставила на столе успокоительное.
Ложусь, скручиваюсь калачиком на диване и ненавижу весь белый свет.
Перед тем, как выйти, мама добивает:
— Побудешь до сентября дома, развеешься, и всё пройдёт. Найдешь себе ещё хорошего парня. Этот Волков тебя не стоит. Она закрывает ко мне дверь, я накрываюсь с головой и просто медленно умираю. Как мне без него жить? Я больше не представляю своё существование без Влада.
Два дня я не беру от него трубку, не знаю, что ему говорить, как объяснить. Сегодня после обеда начали приходить гневные смс:
— Алина, перезвони!
Через час:
— Алина, что происходит?
Ещё через двадцать минут:
— Алина, какого хрена? Я завтра приеду.
Боже, только не это! Наверное, лучше всего с ним объясниться, глупо просто молчать. Захожу в приложение, покупаю билет на утренний поезд. Отвечаю на смс:
— Привет. Я завтра приеду в 17.30. Можешь встретить меня?
— Наконец! Не делай так больше. Встречу.
— Куда ты собираешься? — мама заходит в комнату и видит, что я собираю рюкзак.
— Я на сутки, потом приеду.
— К нему?
— Мам, мне нужно ему объяснить. Такие вещи по телефону не решаются.
— Надо же, какая важная птица! Специально ехать, чтобы сказать до свидания.
— Знаешь, это вам кажется, что все пошло и просто. А я его люблю и у него ко мне чувства. Но кому я это рассказываю?
— Не вздумай только остаться с ним ночевать, а то снова голову задурит. Отец тебя и на порог не пустит.
Слушаю и понимаю — непрошибаемая стеная! К кому я пытаюсь достучаться? Их обида сильнее всех моих просьб, слёз, страданий. Я не смогу с ними воевать.
Глава 19
Влад
Просыпаюсь от звонка в дверь. Кто в такую рань? Открываю — Мусаев.
— Привет, просыпайся, а то важное проспишь, падает на диван и улыбается на все тридцать два.
— Хоть кому-то весело. Чего в такую
— Шарова нашёл, — лыбится. Я реально взбодряюсь.
— Где?
— В Геленджике, у друзей отсиживался. Пришлось подключить своего нового начальника охраны. Отработал он по полной. Даже адрес слили ему менты местные. Что значит старые связи. Ник поехал за ним.
— Один?
— Нет, взял с собой тренера по фитнесу из своей богадельни. Крепкий бугай, думаю, справятся.
— Отлично, спасибо.
— Погоди, это ещё не всё.
— Ты сегодня чёрный ящик, — смеюсь.
— Помнишь Леху Аверина?
— Тот, который на бокс к нам пару лет ходил?
— Ага. Он мне когда-то хотел видео слить про Диану, когда ты был с ней, я не захотел в это всё влезать, видел, что она тебе по барабану. А вчера встретился с ним, а у него оно сохранилось. Прикинь, придурок, снимает всех тёлок, которых трахает и хранит видеотеку. Всё подписано, по папочкам.
Мы ржём, он всегда был странный, но это нечто.
— А он трахал Диану?
— Да, есть пару видео. На одном прям в машине, сосёт как пылесос.
— Безгрешная наша, — ухмыляюсь — забрал видео?
— Ага, купил! Отвалил немало, между прочим. Коламбия Пикчерс, бл*дь!
Утро перестаёт быть скучным. Смотрим видео, прикидываем, как его правильно использовать. Не занимаюсь таким никогда, но мне не оставили выбора. Сливать, конечно, его не собираюсь, но для подстраховки и решения вопроса самое то.
Приехав на работу, включаюсь в рабочий процесс, проверяю разметку фундамента на стройке. Часа через три привозят Шарова.
— Куда его? — спрашивает по телефону Никита.
— Давай в кабинет.
Поднимаюсь, захожу в кабинет. Они уже там. Беру стул, ставлю спинкой вперед, сажусь напротив беглого инструктора.
— Я не буду при них говорить, — предупреждает он, показывая на Шаталова и его тренера.
— Ты серьёзно думаешь, что мы будем играть в хотелки?
— Я всё расскажу наедине, а вы сами решите, что делать с этой информацией.
— Ладно. Ник, оставьте нас, — парни выходят — слушаю.
— У Кузнецова на меня компромат. Когда-то в моей жизни были сложности… в общем, я проворовался, крупно. Это был его ресторан. Об этом знает только он и вы теперь. Иногда он просит сделать какие-то мелкие услуги,… а сейчас вот это… Мальчик не падал в воду, они просто прыгнули, искупались. Я должен был убежать, якобы боясь наказания. У меня не было выбора, меня использовали.
— Без лоха и жизнь плоха. Я был о тебе лучшего мнения. И знаешь, выбор есть всегда. В результате твоего выбора весь интернет пестрит дерьмом, которое льётся на мой клуб, на школу яхтинга, в которой ты, между прочим, не один год проработал, клиенты недовольны, что их яхты содержаться в заведении с подмоченной репутацией.