Во власти шторма

Орлова Ника

— Не знаю, Жень. Знаешь, я и сама не хочу никаких отношений сейчас…

— Аля, что он с тобой сделал?

Не могу больше выносить этот разговор, смотрю на часы, искусственно делаю озабоченное лицо.

— Ой, я опаздываю, у меня встреча с клиентом через пол часа, прости, пора бежать.

— Давай я тебя подвезу.

— Нет, не нужно, я доберусь, спасибо. Рада была тебя увидеть, — встаю и сбегаю на остановку, сажусь в первую попавшуюся маршрутку и только тогда выдыхаю.

Домой добираюсь позже, чем планировала.

Аня собирается в кино.

— Я пообедала без тебя, решила, что ты где-то перекусила. Чего так долго?

— Гуляла по набережной, а потом встретила Денисова. Пили кофе.

— Понятно. Он и сюда приходил, тебя искал. Выглядит потрясно, прямо бизнесмен.

— Такой же, как и был. Отношения мне предлагал.

— Да ладно! Камикадзе, — улыбается подруга.

— Я попыталась объяснить, надеюсь, понял.

Разогреваю себе суп, пока ем, читаю в телефоне пришедшее на почту письмо.

— Ух ты! Новый заказ. Откуда они мою почту знают? Сарафанное радио работает исправно.

— Аля,…я не знала, говорить тебе или нет, но решила, что ты должна это знать.

Мне уже не нравится, хотя она ещё ничего не произнесла. Молча жду, что скажет.

— Я копалась в телефоне Арсена и нашла переписку с заведующей детского сада. Ее зовут Светлана Сергеевна?

— Да, — с замиранием отвечаю я.

Из переписки я поняла, что это подруга их семьи. Он писал ей, что заказ оплатит его друг, такой подарок учреждению от мецената. Ей нужно только связаться и заказать… Я думаю, все твои работы Влад заказывает через других людей и сам оплачивает. Они как-то сразу начали появляться после твоего увольнения, не заметила?

— Заметила. А откуда он узнал, что меня уволили? — спрашиваю, но уже ни капли не сомневаюсь, что Аня права.

— Я рассказывала Арсену. Возмущалась, как с тобой поступила Князева. Видимо, он передал.

Внутри у меня всё обрывается и падает, пазлы складываются в общую картинку. Он всё это время регулирует мою жизнь, всё обо мне знает, а я, идиотка, свято верю, что самостоятельно решаю свои проблемы.

— Я сейчас позвоню и скажу ему всё, что о нём думаю!

— Алина, не горячись. Подумай перед тем, как предъявлять претензии. Значит, он думал о тебе, о твоем благополучии. Не мог просто предложить деньги, ты бы не взяла. Он же понимает, что на стипендию не разгонишься. Может, не говори ничего?

— И продолжать дальше играть в его игру? Ты хоть представляешь, какой дурой я себя чувствую?

Агинян вздыхает. Конечно, понимает, потому и рассказала.

— Всё равно, не пори горячку. Давай сходим в кино, развеемся, а завтра на свежую голову подумаем, как быть.

— Не хочу я в кино.

— Аля!

— Правда, не хочу. Иди с девчонками, я побуду дома.

— Ты уверенна?

— Да.

Девочки заваливают в комнату веселые, шумно общаются с Аней, пока та наносит последние штрихи макияжа.

Они уходят,

в комнате становится тихо и пусто. Ложусь на кровать, обнимаю подушку, и на меня накатывается полное бессилие. Не знаю, как реагировать на действия Влада, но мне крайне неприятно то, что я сегодня узнала. Сколько ещё будет таких сюрпризов и сколько он в состоянии курировать мою жизнь? Так не может больше продолжаться. Как до него достучаться? Встаю, натягиваю джинсовку, впрыгиваю в кроссовки и вызываю такси в «Якорь».

Глава 26

Влад

Сегодня хоронили Марию Константиновну. Иваныч совсем сдал, тяжело ему придётся. Ещё вчера утром, когда он сообщил, что умерла, разделили с парнями хлопоты. Мусаев взял на себя поминки, а мы с Шаталовым всё остальное. В ресторане выпил совсем немного, не хотел усугублять и так хреновое настроение. После поминок отвез маму домой, пришлось ещё некоторое время побыть с ней. Стареет, тяжело перенесла похороны, снова укоряла, что совсем одна.

Приехал в яхт-клуб, принял душ. Лежу и пытаюсь уснуть, мне реально нужно отдохнуть, пять часов за сутки спал. Звонок телефона раздаётся прежде, чем я успеваю закрыть глаза. Звонят с ресепшина.

— Владислав Викторович, вас тут молодой человек спрашивает. Евгений Денисов.

Этот тут что делает? Бл*дь, не день, а полный звездец.

— Сейчас спущусь.

В холле никого нет, Денисов стоит, возле окна, держа руки в карманах брюк.

Подхожу к нему, молчу.

— Добрый день, — голос уверенный, спокойный.

— Добрый.

— Мне нужно поговорить.

— Пойдем, поговорим.

Выходим на улицу, спускаемся к бару у верхнего бассейна, тут заняты несколько столиков, занимаем самый крайний, чтобы нас не слышали. Достаю сигарету, закуриваю.

— Я про Алину хотел поговорить.

— Я понял.

— Отпусти её…

— Куда?

— От себя отпусти. Она имеет право быть счастливой.

— С тобой, что ли?

— Хоть бы и со мной. Она же не твоя собственность, она отдельный человек со своими потребностями и желаниями, — говорит он спокойно, но взгляда моего избегает, не выдерживает.

— А ты, вероятно, знаешь её желания?

— Я знаю, что каждый человек должен быть свободен в своем выборе, дай ей это право, это будет честно.

— Ей или тебе?

— Я смогу ей дать, всё, что она захочет. Но без прессинга и самоуправства, — голос срывается, слышу нотки страха, он перегибает и понимает это.

Несмотря на усталость, меня начинает раздражать этот муфлон.

— Ты что, головой ударился? Ты, правда, думаешь, что я позволю тебе быть с ней и буду спокойно жить, пока ты будешь каждую ночь еб*ть мою женщину?

— Но между вами ничего нет!

— Это не твоё дело! Приблизишься к ней, я тебе ноги в трёх местах переломаю! У меня всё.