Во власти тьмы
Шрифт:
— Нет, все хорошо. У меня есть определенный образ, и я намерен поддерживать его, пока я здесь, чтобы ни у кого не сложилось неверного впечатления.
Она следует за мной в коридор к лифтам.
— Какого рода впечатления?
Я подмигиваю ей.
— Впечатления, что рядом со мной безопасно. Что я не стану проламывать черепа, как только кто-то переступит черту.
Мы едем в лифте, окутанные тишиной, и водитель встречает нас на обочине. Поездка в магазин не занимает много времени, и Роуз устраивается на диване с горячим чаем.
Я думаю, что она собирается зайти в примерочную, но вместо этого она встает по другую сторону кофейного столика и снимает туфли с ног.
Я откидываюсь на диване, намереваясь наблюдать за тем, какую бы чертовщину она ни задумала. Мне плевать, что мой член неудобно вжимается в шов брюк прямо сейчас.
Роуз вылезает из джинсов, а затем быстрым движением стаскивает футболку через голову. Я не могу не спросить, стараясь, чтобы в моем тоне не было намека на веселье, чтобы она не подумала, что я смеюсь над ней.
— Что ты делаешь?
Когда Роуз ступает в платье, все остальные мысли о разговоре вылетают из головы. Кремовый шелк обтягивает каждый ее изгиб, придавая ее фигуре вид песочных часов, которой Мэрилин Монро могла бы позавидовать. Я сглатываю, поскольку в горле пересохло.
— Поможешь застегнуть?
Я в одну секунду встаю с дивана и оказываюсь подле нее. Я осторожно застегиваю молнию на ее спине и отхожу назад, чтобы увидеть, как она поворачивается ко мне лицом.
— Что думаешь?
Я смотрю и смотрю, а затем смотрю еще дольше. Она изящная. Я промаргиваюсь, вспоминая, что она ждет ответа.
— Ты выглядишь невероятно. Ошеломительно. Я…
Слабый румянец покрывает ее щеки и видимую часть груди.
— Спасибо. — Роуз зовет владелицу, они быстро делают подгонку и приносят ей подходящие туфли. Мы уходим на несколько сотен долларов беднее, но меня это не волнует. Я куплю сотню платьев, если бы я смог наблюдать, как она влезает и вылезает из них вновь и вновь. Особенно, когда ее груди тряслись, пока она виляла бедрами, чтобы снять платье. Господи, не думаю, что у меня когда-нибудь не будет эрекции рядом с ней, думая об этом сейчас.
Мы возвращаемся в квартиру, и я провожу Роуз в ванную, чтобы приготовиться. В магазине продали косметику, которую она тоже выбрала, и я жду не дождусь, чтобы увидеть ее в полном облачении. Она не появлялась такой с момента нашего знакомства, по крайней мере, официально, и я хочу увидеть эту искру в ее глазах.
Каким-то образом Роуз собирается быстрее, чем я. Ее волосы собраны и заколоты набок, платье идеально сидит на ней, а туфли делают Роуз почти такой же высокой, как я.
— Так что? — Она поворачивается.
Я с трудом сглатываю и иду к комоду в гардеробе. В верхнем ящике находится шкатулка, в которой хранится особенное ожерелье
Когда я заканчиваю завязывать бабочку и надеваю туфли, она окидывает меня взглядом.
— Хорошо выглядишь. Тебе стоит чаще носить смокинги. Ты их украшаешь.
Я наклоняюсь и целую ее в щеку, желая, чтобы это были губы. Роуз смотрит мне в глаза, напряжение нарастает, пока дедушкины часы в гостиной не начинают звонить.
— Пора, — шепчу я. — Ты готова?
Роуз кивает, и я вывожу ее в коридор. Охранники не сводят глаз со своей обуви после того, как я награждаю их акульей улыбкой. Никто не прикоснется к ней. Никто даже не посмотрит на нее в этом платье. Никто не сможет смотреть на нее и не возжелать ее, а я сейчас не могу с этим мириться.
Мы садимся в машину и едем через весь город в роскошный музей, который служит штабом Чикагского совета. Когда мы прибываем, я понимаю, что недооценил свою сестру. Весь состав общества Чикаго здесь, они приветствуют друг друга, бросают на нас пренебрежительные взгляды, пока заходят в здание.
Внутри проходит мероприятие, общество снует повсюду, и я улавливаю слова «сезон открыт» и бранюсь. Она могла бы предупредить меня, что общество открыло здесь сезон. Даты близки, но иногда расходятся в зависимости от часовых поясов дома.
— В чем… в чем дело? — шепчет Роуз.
Я улавливаю аромат лаванды и позволяю ему успокоить меня.
— Ни в чем. Моя сестра не предупредила меня, что они уже открыли сезон.
— Вот почему она так хотела, чтобы ты сдался, чтобы заработать очки в обществе?
Я пожимаю плечами и веду Роуз к бару, чтобы выпить, нам обоим нужно слиться с этой толпой.
Выпив, мы поворачиваемся к толпе, направляющейся в главный зал, и я протягиваю ей руку.
— Готова?
Роуз прижимает шампанское к груди и позволяет мне подвести ее к очереди у двери. Служащий записывает имена всех собравшихся, объявляя каждого нового человека. Мы вскоре добираемся до входа, и я иду первым, называя ему свое имя. Он объявляет меня, что вызывает небольшое оживление. Роуз выходит вперед и шепчет мужчине.
Он объявляет ее тем же гулким голосом, что и других.
— Роуз Барон, единственная наследница династии Барон, подопечная почившей династии Новак. Находящаяся теперь под защитой семьи Доубек.
Она встречает меня, но смотрит, когда я не сдвигаюсь с места.
— Роуз Барон?
— Я взяла фамилию Новак, когда была ребенком и переехала к Валентине и ее отцу. Я не пользовалась этой фамилией с самого детства. Пришло время вспомнить, кто я такая, не правда ли?
Язык немеет во рту, и я веду ее к кромке сверкающего зала. Он все еще возбужден после ее объявления, и я бросаю слишком много грозных взглядов, чтобы они не подходили к нам.