Во власти зверя

Королева Людмила Александровна

– Потому что мы не животные. Хочешь быть похожим на своего отца? Эйнар тоже любил брать против воли женщин, – вскинул брови Одди. – Он мучал, причинял боль твоей матери, пока та была человеком, устраивал на нее охоту. Однако Аврора, несмотря ни на что, дала тебе жизнь. Твоя мать вырастила нас в любви и заботе, показала, что значит быть человечными. Ради мамы мы не станем вести себя как звери. Не хочу видеть в ее глазах разочарование и боль. Мама этого не заслужила.

– Не сравнивай меня с отцом! – злобно выплюнул Актазар.

Его трясло от гнева. В глазах отразилось безумие, ноздри раздувались. Оборотень скалился.

– Я не такой как он.

Отец все время наблюдал за мной, прохода не давал, контролировал каждый шаг. Ты – его любимчик, потому что ты обычный оборотень. Отец, скорее всего, до сих пор опасается, что во мне проснется жажда к власти, как у Маркуса. Но я не такой, как Маркус! Терпеть не могу, когда меня с кем-то сравнивают.

– Зато мать в тебе души не чает. Поэтому не разбивай ей сердце. Не опускайся до пыток и мучений тех, кто слабее тебя, – спокойно сказал Одди и сжал плечо брата в знак поддержки.

– Да, вот только Мелисса не слабее. Она нас с легкостью одолела. Она – не невинная овечка. Она – зверь, такой же, как и мы, – напомнил Актазар, снова бросив на меня голодный взгляд.

Мне стало не по себе.

– Брат, сейчас перед нами – Лисса, она не представляет угрозы. Вторая ее половина притихла, что-то задумала, когда проявится, я не знаю, поэтому и держу девчонку на цепи. Это для всеобщего блага. Прикоснуться тебе к ней не позволю, держи себя в руках.

– Я поддержу Актазара, – сказал ледяным тоном Хэри, расправив плечи. – Эта тварь убила нашего брата, почему мы должны относиться к ней так, словно она член нашей стаи? Убить мы ее не можем, а вот попользоваться – это за милую душу. Она все равно в цепях, ничего не сможет нам сделать. Я улавливаю страх девчонки, это сводит с ума. Она боится, что мы притронемся к ней. Так станем для нее ночным кошмаром, чтоб знала, что оборотни не добрые и пушистые, что мы тоже умеем быть кровожадными тварями, – стал приближаться ко мне Хэри.

– Назад! – Одди выставил перед собой руку. – Я сказал, что мы ее не тронем! – процедил сквозь стиснутые зубы вожак.

Его глаза стали янтарные, на скулах желваки заходили.

– Брат, эта девчонка затуманила твой разум. Я не узнаю тебя, – хмыкнул Хэри и напрягся, будто готовился к атаке.

Хэри и Актазар переглянулись между собой, я догадалась, что они затеяли восстание против вожака. Одди тоже это понял, сделал шаг назад, пытаясь защитить меня. Я не понимала, почему он хотел спасти меня? Ведь возненавидел же. Снова затеплилась надежда, что он простит меня, что все у нас наладится со временем. Возможно, его внутренний зверь выбрал меня парой? А может, все дело в том, что Одди знал мою маму и поэтому хотел мне помочь?

– Вы осмелились перечить мне? – рявкнул вожак, подобрался, был начеку. – Забыли, кто тут главный? Так я напомню…

– Брат, не забывай, что я – полукровка, а значит – сильнее, ведь могу превратиться в волка днем, в отличие от тебя, – оскалился Актазар, медленно приближаясь.

Все движения плавные, отточенные.

– Почему бы не сменить власть? Если одолею тебя, то стану альфой, а ты займешь мое место беты.

– Власти захотел? – вскинул брови Одди, хладнокровно смотря на братьев.

– Не то чтобы… Мы с Хэри сейчас на одной стороне. Ты достал нас со своей человечностью. Мы – волки! И будем жить по волчьим законам, а не по людским, – проговорил Актазар, следя за каждым движением вожака.

– Вот сейчас говоришь, как Маркус, он тоже мечтал о власти! – хмыкнул Одди. – Человеческая половина делает нас мудрыми и разумными, а не звериная.

Что дает тебе зверь? Лишь жажду и желание охотиться, а это всего лишь тупые инстинкты.

– Я просил не сравнивать меня с ним! – завопил Актазар и принял облик волка.

Хэри тоже обернулся. Оба зарычали, готовясь к битве. Шерсть у волков встала дыбом, глаза стали насыщенного янтарного цвета.

– Сами напросились, – спокойно сказал Одди и превратился на моих глазах в белоснежного волка.

Актазар и Хэри одновременно атаковали вожака, а у меня душа ушла в пятки, когда начался жестокий бой. Казалось, что они бились не на жизнь, а на смерть. Шерсть у всех окрасилась в алый цвет. Оборотни грызли друг друга, пытаясь схватить противника за глотку, катались кубарем по земле. Я волновалась за Одди, все же он был один против двоих. Правду говорят, что вожаками не становятся, ими рождаются. Одди одним взглядом припечатал Хэри к земле, мысленно приказал ему не шевелиться. С Актазаром было сложнее, он ведь полукровка, и точно так же, как и я, мог противостоять приказу. Одди оказался гораздо шустрее, он будто знал заранее, как поведет себя брат и успевал увернуться от острых клыков. Я с замиранием сердца наблюдала за отточенными ударами вожака, за его тактикой. Актазар принял человеческий облик и, схватив меч, замахнулся на брата. Одди среагировал быстро, отбил удар своим мечом. Их поединок продолжался. Хэри жалобно скулил, видимо просил вожака отпустить его, но Одди не освободил, не отменил свой приказ.

– Я все равно сильнее тебя, – хмыкнул Актазар, отбивая удары.

– Если это так, то почему же я до сих пор главный среди вас? – поинтересовался Одди. – Не поддавайся, действуй во всю свою силу, – предложил он.

– Сам напросился, – рыкнул Актазар и снова изменил сущность, превратившись в серого волка.

Одди отреагировал молниеносно, увернулся в сторону.

– Брат, я даже ипостась менять не стану, нападай, – улыбнулся вожак, поманив пальцами полукровку.

Актазар зарычал и ринулся в бой. Одди выставил перед собой руку и, не отрывая пристального взгляда от волка, отдал четкий приказ:

– Замри!

Актазар резко затормозил, заскулил, стал медленно склонять голову к земле, но я видела, как он сопротивлялся. Одди силой воли подавлял его. У вожака на шее бешено пульсировала жилка, на руках вены вздулись. Ему стоило огромных усилий остановить брата.

– Актазар, я знаю, что ты можешь одолеть десятерых обычных оборотней в бою, потому что полукровки всегда могущественнее обычных волков. Вот только я никогда не использовал на вас свой дар лидера, мы обходились без этого, споры решали мирным путем. Ты присягнул мне на верность много лет назад, поэтому мы связаны с тобой клятвой. Из-за этого тебе не обойти мои приказы, даже не старайся. Хочу, чтобы вы с Хэри прочувствовали на своей шкуре, на что я способен. Чтобы в следующий раз думали прежде, чем нападать на вожака, – ледяным тоном сказал Одди.

Как только морда серого волка прикоснулась к земле, вожак опустил руку и отошел в сторону, освободив братьев. Актазар и Хэри приняли человеческий облик, как по команде опустились на одно колено, склонив головы.

– Прости, Одди, – сказали они хором.

У меня рот открылся от удивления. Это что же выходит? Вожак, если захочет, может усмирить всех членов стаи? Даже такого, как Актазар? Хорошо, что я никому не присягнула на верность. Вот почему могу ослушаться Одди.

– Если посмеете тронуть девчонку, будете иметь дело со мной, – предупредил вожак.