Во все Имперские. Том 4. Петербург
Шрифт:
По его собственному утверждению — эфиопский подданный из сословия боярских детей, которых в Эфиопии еще называют словом „теваги“.
Своего имени он не назвал, но именует себя Дневным Странником.
Указанный эфиоп таскает с собой огромный титановый меч, а еще пулемет, заряженный серебряными пулями.
По его собственному заявлению, является профессиональным охотником на вампиров, якобы уничтожившим в Эфиопской Империи более сотни этих тварей.
На мои слова о том, что вампиров на самом деле не существует, этот негр рассмеялся,
Я, конечно, с трудом воспринимаю это всерьез и полагаю этого человека сумасшедшим.
Но с другой стороны — за свои услуги Дневной Странник попросил всего лишь двести рублей наличными.
При этом утверждает, что способен найти Людмилу Кровопийцину, потому что он — цитирую дословно его слова — чует вампиров.
Дневной Странник заявляет, что Людмила Кровопийцина все еще в Петербурге. А Кровопийцина может нас вывести на изменника Малого, так как по нашей информации в Петербург она прибыла именно затем, чтобы найти Малого и поддержать его нелепые притязания на трон.
Вопрос: не следует ли нам воспользоваться услугами Дневного Странника? Я, конечно, ни на миг не верю в его байки, но вдруг он все же сумеет сделать то, чего не смогла вся городская полиция, и найдет нам Кровопийцину, а с ней и Малого?
Прошу принять решение немедленно. Дневной Странник сидит у меня в приемной и своим внешним видом пугает посетителей.
Начальник районного управления Охранного Отделения по Купчинскому району города Санкт-Петербурга
барон МЕНЬШИКОВ
Слово и Дело!»
ОТВЕТ:
«Барон, изменник Малой должен быть сегодня же схвачен и заключен в Петропавловскую крепость, а не разгуливать леший знает где.
Государь нами крайне недоволен.
Так что если есть хоть малейший шанс, что это поможет делу — нанимайте хоть холопа, хоть пациента психушки, хоть самого Эфиопского Императора.
В случае если ваш негр с пулеметом реально найдет нам хотя бы Кровопийцину — разрешаю выплатить ему не двести рублей, а сто тысяч рублей, как мы и обещали любому, кто поможет схватить преступницу.
Но в случае если не найдет — эти двести рублей аванса негру будут вычтены из вашего жалования.
Шеф политического департамента ЖАРОСВЕТОВ
Слово и Дело!»
Мы вернулись на балкон, князь Взвешин коротко попрощался с моими друзьями.
— А вы куда? — забеспокоился Шаманов, — А вы тоже уходите, Ваша Светлость?
Вопрос был обращен к вампирке, та огрызнулась в ответ, сверкнув белоснежными острыми зубами:
— Я тебе не Светлость. Еще раз назовешь меня Светлостью — я тебе горло перегрызу. На этот раз насмерть.
— Называй вампиршу Её Темностью, — посоветовал я Шаманову, — Или Её Кровавостью. Ей это лучше подойдет.
Кровопийцина и Взвешин кое-как подняли на ноги все еще пьяного и заспанного Малого. Государь изволил икать и пошатываться.
— Нежнее, сука… — потребовал Малой от Кровопийциной, слишком жестко схватившей Императора за плечо во время поднимания царственной тушки.
— Простите, Ваше Величество, — смиренно ответила бывшая стражница Лейб-гвардии.
Ну оно и понятно. Эту девушку с детства дрессировали быть покорной Императору, так что Шаманову она хамить может, а вот с Государем всегда будет шелковой. Даже если её Государь сейчас — ублюдок типа Малого.
Я подумал, что если Малой вдруг предложит вампирше отсосать ему — та сделает это, не раздумывая. И даже не повредит Императорское достоинство своими острыми зубками.
Но Малой сейчас не хотел отсоса, он хотел быковать. Так что, выругавшись, отвесил вампирше мощную оплеуху.
Получившая пощечину Кровопийцина отступила на шаг от Государя.
Маленький ростом и сложением князь Взвешин один царское тело не удержал, так что Малой тяжело осел обратно на стул.
— Простите, Ваше Величество, — почтенно повторила вампирша, опустив глаза.
Узнать, простил ли Малой девушку, мне так и не довелось, потому что Шаманов быстро прошел к Государю и мощным апперкотом отправил Его Величество на пол, вместе со стулом и стоявшей рядом тарелкой, полной очисток от вареных раков.
Малой свалился в нокаут, Государя засыпало раковыми очистками, тарелка разбилась.
— Мразь… — тут же зашипела Кровопийцина, оскалившись на Шаманова.
— Но он вас оскорбил… — запротестовал эскимос.
Князь Взвешин активировал свою темно-серую ауру, вампирка бросилась на Шаманова, уже традиционно повалила парня на пол и оседлала его, крепко сжав бедрами.
Если Шаманов хотел добиться внимания своей возлюбленной — ему это определенно удалось.
Зубы Кровопийциной были уже у самого горла эскимоса, когда я сбил барышню с Шаманова мощным фронт-киком.
— Да прекратите уже! — потребовал я, — Шаманов, извинись перед Государем. Немедленно. А вы остыньте, кровавая барыня. И вы тоже, князь.
— Да, но он ударил Его Величество, — скорее печально, чем агрессивно заявил Взвешин, — А за это полагается смертная казнь. И сейчас ваш друг не под заклинанием Царя, так что его поступку нет оправдания.
— Вообще-то есть, — напомнил Симон, поднимаясь из-за стола, — Шаманов под чарами вашей соратницы, князь. Она его очаровала, когда укусила. Так что он, конечно же, не мог спокойно смотреть, как его возлюбленную бьют. Я не знаю, насколько баронет Шаманов себя контролирует…
— Баронет Шаманов себя отлично контролирует, — сообщил я, помогая Акалу встать на ноги и на всякий случай закрывая его собой от вампирки, — Просто произошло недоразумение. Вот и все. Шаманов сожалеет, что ударил Его Величество. Так ведь?