Во все Имперские. Том 4. Петербург
Шрифт:
Это было, конечно, ложью.
Мой последний ответ на вопрос Симона был полной брехней. Кровопийцина в туалете сообщила мне другое, но эта информация была настолько важной, что я решил сейчас не раскрывать её ни Шаманову, ни тем более алхимику.
Нет, человек, который вышел с Людой на связь, на самом деле хотел от девушки совершенно определенного. Он хотел, чтобы Люда взорвала памятник перед Павловским дворцом, где обитал самозванец. Памятник Старому Императору Павлу Первому, который стоял там уже полторы сотни
Зачем творить такую дичь — Люда объяснить мне не смогла, собственно её странный собеседник ей этого тоже не сообщил.
Но я был уверен, что Люда сказала мне правду. В отличие от меня, вампирка лгать явно не умела. И взорвать памятник, выполнив требование незнакомца, она тоже не успела.
И я бы просто отнесся к этому, как к анекдоту, если бы не другой факт.
Дело в том, что странный собеседник Люды, тот самый, что просил её взорвать памятник и тот самый, кто подтвердил догадки девушки, что на троне самозванец, назвал ей свое имя.
Точнее не совсем имя. Скорее вымышленный псевдоним.
Кутузов — так он представился вампирке.
Тот же самый Кутузов, который связан с Кабаневичами, тот же самый Кутузов, который выкупил у голландца рукоять от моего меча Рюрика.
Глава 77. Коронация
«…Прижизненный памятник Императору Павлу I Вечному, установленный в Павловском парке, перед Павловским же дворцом, также овеян многочисленными легендами.
Одни утверждают, что по ночам этот памятник оживает и бродит по парку, пугая офицеров Его Величества Императорской ЧВК, которые сторожат парк.
Другие же настаивают, что памятник установлен поверх входа в некие древние руины эпохи Уральских магов или даже поверх входа в другой мир.
Некоторые маги, увлеченные сверх меры геомагией, рассказывают даже, что под памятником проходит Жила Земли, многократно усиливающая ауру вокруг памятника и напитывающая магией того, кого этот памятник изображает, то есть самого Императора Павла.
Но это всего лишь слухи. Они фактами не подтверждены, как и многое в этой моей книге.
Что же касается фактов, то их два.
Во-первых, достоверно известно, что при установке памятника присутствовали лишь рабочие, скульптор Витали, создавший памятник, а еще сам Император.
Никто другой наблюдать за установкой памятника допущен не был, что довольно странно, ибо такие события обычно сопровождаются присутствием многочисленной публики.
Второй же факт состоит в том, что все рабочие, задействованные в установке памятника, были иностранными специалистами из Империи Инков и сразу же после воздвижения монумента немедленно уехали к себе на родину.
А скульптор Витали вскоре умер, причем после обеда, на котором присутствовал представитель клана <ВЫРЕЗАНО ИМПЕРСКОЙ ЦЕНЗУРОЙ>, что, естественно, тут же породило еще одну легенду о том, что памятник на самом деле…»
Имперский историк Пахомов-Братишкин, «Тысяча и одна удивительная история о Павловске»
Рассказывать Шаманову и Симону историю князя Взвешина я не стал, хотя сам князь мне её поведал.
Но в истории Взвешина, в отличие от рассказа вампирки, ничего интересного и не было. Князь просто бежал после разгрома и запрета Мальтийского Ордена, звание рыцаря которого он носил, а потом прятался в Петербурге, пока не наткнулся в каком-то притоне на Кровопийцину.
Два государственных преступника узнали друг друга и решили объединиться, несмотря даже на то, что князь, в отличие от вампирки, не был яростным сторонником Малого и поддерживал претензии на трон Чудовища, пока последнего не разрубил по приказу самозванца китаец.
Малого Взвешин и Кровопийцина нашли в какой-то пивной, в километре от лавки алхимика. Судя по этому факту, скрываться в пивных было своего рода традицией Немецкого квартала, тем более что, как мне пояснил Симон, полиция и казаки немецких пивных избегали, их там могли и прирезать.
Уже прощаясь с алхимиком, я спросил у него про связь запретного меридиана с пилюлями, о которой мне загадочно намекнул Царь. Но Симон о такой связи, если она и была, ничего не знал.
В любом случае, алхимик еще раз напомнил мне, что говорить о конкретике бессмысленно, пока он не осмотрит мою пилюльную лабораторию.
Мы с Симоном пожали друг другу руки и расстались, алхимик отправился в свою разгромленную лавку, откуда его должен быть вскоре телепортировать в мое поместье герцог Кабаневич.
Шаманов же по моему указанию вызвал такси, самое быстрое в городе.
Звать Кабаневичей для телепортации мне не хотелось, мне предстояла волнительная встреча с родным дядей, а вовлекать герцогов в мои внутренние семейные дела явно было плохой идеей.
Сейчас было уже двадцать минут шестого, а дядя ждал меня ровно в шесть, в трактире на Дворцовой площади, в самом центре Петербурга и Российской Империи, раскинувшейся на добрую половину мира.
Такси «БыстроездЪ», которое по моему приказу вызвал Шаманов, уверяло в своем приложении для смартфонов, что мы успеем.
Правда стоила такая быстрая поездка дорого — целых двадцать рублей, то есть, как два холопа, но я решил шикануть.
Я расплатился с официантом за пиво и раков, а потом вместе с Шамановым и Аленкой вышел на улицу.
Пока что все шло более-менее по моему плану, я все успевал, и единственным косяком было то, что мне пришлось расстаться с принцессой, которую я отправил вместе с Малым.
С другой стороны, мои двое самых доверенных соратников — Шаманов и верная Аленка были со мной, так что я был спокоен.