Во всем виновато шампанское

Коул Фиона

Черт. Николас собирался уволить меня. Почему он не мог просто позволить мне уйти прошлой ночью?

Я задержала дыхание, но, когда перед глазами заплясали пятна, я позволила всему этому вырваться наружу и осесть, подняв подбородок, готовая взять под контроль ситуацию, какой бы она ни была.

— Послушай, если ты собираешься меня уволить, то просто сделай это. Я была пьяна, и ты был потрясен. Я пойму, если ты передумаешь. Тебе не нужно смягчать удар ужином и вином.

Его губы мягко изогнулись, как будто моя тирада позабавила его.

Когда он ничего

не сказал, я положила салфетку и стала ждать.

— Ну?

— Я не угощал тебя вином и ужином, чтобы смягчить удар. Я был голоден и думал, что мы можем поесть, прежде чем начать разговор о важных вещах.

— О... — Снова красноречие выпускника Уортона. Потрясающе. — Значит, ты еще имеешь в виду то, что предложил?

— Да.

Наши взгляды встретились, как будто выжидая, кто дрогнет первым. В конце концов, это была я, потому что меня мучил один вопрос, в котором я не могла разобраться.

— Почему? Очевидно, я избегаю брака с монстром. Но, с другой стороны...

Я заколебалась, задумавшись.

— Что, если я попаду из огня да в полымя, вступая в союз с другим монстром?

— Уверяю, это не так. Кэмден... — Мышцы его челюсти напряглись, пока он взвешивал слова, прежде чем заговорить. — Худшее в этом мире.

Я усмехнулась.

— Да. Итак, вернемся к моему вопросу. В чем твоя выгода?

Его язык скользнул по губам, и я оцепенела от этого действия.

— Во-первых, мне не нравится Кэмден. Я могу признать, что в том, чтобы забрать тебя у него, есть своя привлекательность. — Он пожал плечами, не оправдываясь. Николас сел выше и провел рукой по волосам, словно это была самая простая причина. Предчувствие заставило задуматься о том, что, возможно, он получит от этого больше, чем говорит. Однако это чувство быстро исчезло, Нико снова пожал плечами, распрямляя плечи. — К тому же, это удобно. Мой дедушка болен, и он единственный живой родственник. Он будет счастлив увидеть меня с кем-то... он очень часто об этом просил. Я хочу сделать его счастливым.

— Сожалею об этом.

— Спасибо.

— Мне кажется это недостаточная причина для женитьбы, — медленно произнесла я.

Я не хотела отговаривать его, но не могла поверить, что кто-то вроде Нико женится по доброте душевной.

Он сжал челюсть, глубоко вздохнув.

— Существует множество причин, и наличие жены сделает меня более респектабельным.

— И нет другой женщины, на которой ты мог бы жениться?

Он ухмыльнулся, глядя вниз, туда, где крутил у основания свой бокал с вином.

— Уверен, что есть, но наличие того, кто разбирается в бизнесе, добавляет галочку напротив твоего имени.

— Мне повезло.

— Кроме того, как тебе известно, в этой отрасли небольшой выбор, несмотря на то, что она такая большая. Я уверен, что наличие Мариано в качестве моей жены откроет «К. Rush» гораздо больше возможностей.

— Справедливо.

Разговор снова сошел на нет, и мы вступили в очередное псевдо-соревнование взглядов. И снова я уступила первой.

Я могла бы победить, но чем дольше смотрела, тем больше тепла разливалось

по моим венам, и я не хотела противостоять тому, что Николас заставлял меня чувствовать. Он был моим боссом, засранцем, который подвергал сомнению каждый мой шаг. Сомневался в моей морали и трудовой этике. И пытался отнять мои идеи.

— И что дальше?

Нико встал и подошел к кухонному острову, доставая стопку бумаг.

— Я составил контракт. Что-то вроде брачного договора.

— Хорошо. Отлично.

Правила — это хорошо. Они не позволят нам расслабляться. Это подчеркивало деловой характер наших отношений.

— Мы остаемся в браке не менее пяти лет. Если по истечении этого времени нам будет удобно оставаться вместе дольше, мы можем обсудить это. Если в течение пяти лет ты почувствуешь дискомфорт, можешь уйти.

— Спасибо, — мягко сказала я.

Он кивнул и продолжил:

— За время брака у нас не будет детей. Когда все закончится, мы разойдемся, имея то, что было у каждого до брака. Если за пять лет мы приобретем совместное имущество, мы разделим все поровну.

— Довольно прямолинейно.

— И последнее. Мы будем хранить верность друг другу. Никаких романов, ни скрытых, никаких иных.

Я усмехнулась, одарив его своим самым подозрительным взглядом, но он лишь высокомерно поднял бровь. Николас источал секс. Не желая касаться этой темы ни за какие коврижки, я вернулась к изучению договора.

— А это что такое? Брак должен быть консумирован? — вскрикнула я.

Я подняла глаза, ожидая от него подробностей, потому что, конечно же, это не означало то, что я подумала.

— Я хочу, чтобы этот брак был настоящим во всех смыслах этого слова. Возможно, мы идем на это из-за удобства, но я хочу, чтобы мы были партнерами. Это пять лет нашей жизни с обязательствами друг перед другом — эти обязательства будут укреплены только в том случае, если мы оба будем... удовлетворены. Ты будешь моей женой.

— Я не твоя собственность, — заявила я, но слова прозвучали неуверенно.

То, что Нико назвал меня своей женой, задело сильнее, чем все остальное, что мы обсуждали. Реальность прорвалась сквозь тонкий пузырь, маскируя все это бизнесом. Больше всего меня поразило то, как мне понравилось слышать его слова.

— Я не говорил, что владею тобой. Выбор остается за тобой. Ты можешь свободно работать и продолжать обычную жизнь... только со мной, в качестве твоего мужа.

— Я... я не буду спать с тобой. Ты не можешь юридически включить это в договор.

Или может?

Он собирается поступать, как Кэмден, думая, что у него есть на меня права, и он может делать со мной все что захочет и когда захочет?

Николас ухмыльнулся, его взгляд пронзил меня до глубины души, делая из меня лгунью.

— И я снова должен тебе напомнить. В прошлый раз тебе, кажется, понравилось. Почему бы не сделать это снова. И снова.

— Я не знала, что это был ты.

Почему мой голос не звучал так, как я хотела? Почему звучал так бездыханно?

— Что ж, не бойся. Я не собираюсь тебя принуждать.