Во всем виновато шампанское
Шрифт:
– Проклятье, - пробормотал я.
Она посмотрела в зеркало, встретила мой взгляд и улыбнулась, не теряя ритма, когда песня сменилась на «WTF» Мисси Эллиот.
Я не знал большинство из этих исполнителей, поскольку слушал старую альтернативную и рок-музыку, но в ее плейлистах были самые разные музыкальные направления.
Я прислонился к дверному косяку и, скрестив руки, наслаждался тем, что наблюдаю за ней. Она отложила тушь и повернулась ко мне лицом, читая рэп и вкладывая все свое тело в танец. Вера щелкала пальцами и двигала руками, морща губы от волнения, когда
– Никогда бы не подумал, что ты читаешь рэп.
– Я многое умею. У меня есть приемчики, которых ты никогда не видел.
– Оу, серьезно?
Вера кивнула, и я притянул ее к себе, танцуя вместе с ней. Закружил ее, и мягкие волоски, вырвавшиеся из массы волос, собранных на макушке, коснулись ее щек. Когда я надул губы, подражая ей, она разразилась смехом, прижав руки к груди.
Солнце светило в окно и освещало ее веснушки и глубокие ямочки. Бл*дь, она была сногсшибательна.
Тепло, которое я ощущал, когда мы начали все это, было ничем по сравнению с огненным адом, который разрушал границы моего контроля. Чувства, обуреваемые меня, хотели свободы, и я не знал, как долго еще смогу отрицать их существование.
Песня снова сменилась, на этот раз на медляк Норы Джонс. Я снова обнял ее и покачивал нас взад-вперед.
– Скоро мы причалим к берегу, чтобы поужинать. Я запланировал кое-что особенное для нашей последней ночи.
Вера наклонила голову вперед, прижавшись лбом к моей груди.
– Уже прошло две недели?
– простонала она.
Еще неделя.
Она создала идеальный момент, и мне даже не нужно было придумывать причину. Чувство вины навалилось еще сильнее, но я подавил его. Это не ложь.
– Может, не будем пока возвращаться домой?
– Она вскинула голову, широко раскрытые глаза встретились с моими.
– Мы могли бы отправиться во Францию. Возможно, попробуем деревенское вино?
Я наблюдал, как эта идея оседает в ее сознании, и видел искры надежды.
– А как же работа?
– нерешительно спросила она.
– Работа подождет, - заверил я. Мне необходимо, чтобы она согласилась, ведь если она начнет сопротивляться, не уверен, что чувство вины позволит мне убедить ее. Я прижался к ней сильнее, притянув ближе, проводя носом по ее носу.
– Хочу провести еще одну неделю в раю с тобой.
Я сказал это, чтобы убедить ее, но это было правдой. Часть меня не хотела возвращаться назад и сталкиваться с трудностями, возникшими перед нами.
Вера изучала меня, а я старался передать правду сквозь ложь. Эмоции бурлили в ее глазах, и медленная улыбка появилась на губах. Она смотрела на меня так, словно я достал для нее Луну. Впервые я почувствовал это, когда предложил ей новый проект, и, увидев это снова, понял, что хочу, чтобы она смотрела на меня так всегда. Точно так же мама смотрела на папу, и я не думал, что найду кого-то, кто будет смотреть на меня также.
Но когда Вера была в моих
Я влюбился в нее.
Почему-то, даже несмотря на то, как мы начали, я любил ее.
Правда наконец вырвалась на свободу и потекла по венам, заполняя каждый дюйм моего тела. Чувство вины давило сильнее, почти невыносимо.
– Хорошо. Да. Увези меня отсюда, - сказала она, счастье вызывало головокружение.
Нах*й чувство вины. Нах*й месть. Я могу придумать лучшее решение… черт, я мог бы отдать ей компанию.
Я бы во всем разобрался.
Если бы она мне позволила. Если бы, в конце концов, она не возненавидела меня.
ГЛАВА 32
– Ты вдруг начал бояться летать?
– спросила я, слегка смеясь.
Тут же нога Нико перестала подпрыгивать, и он провел по ней ладонью, словно пытался удержать в неподвижном состоянии.
– Нет. А что?
– Ты нервничаешь.
Я наблюдала за ним последние два часа полета домой, и он проявлял несвойственную ему нервозность.
Он пожал плечами.
– Слишком много кофе. Думаю о работе и о том, что мы должны сделать, когда вернемся.
Мы. Мне нравилось, как это звучит. Я была частью его жизни, бизнеса, и после того, как всю жизнь меня лишали подобного, я не могла насытиться этим. Мысли о том, как я буду развиваться в его компании, пока она не станет нашей, наполняли мой разум, и от этой мысли у меня кружилась голова. В те времена, когда позволяла своему разуму надеяться, я представляла детей в нашем будущем. Представляла, как создаю семейную компанию и передаю ее нашим детям, независимо от их пола.
Как и в случае с танцами, мне хотелось создать новые традиции с Нико.
Как только разговор прекратился, его нога снова начала подпрыгивать вверх-вниз. На этот раз он положил локоть на подлокотник и грыз ноготь, глядя вдаль.
Наблюдать за тем, как Нико нервничает, было... тревожно, и мне хотелось успокоить его несмотря ни на что.
– Может, у меня получится занять твои мысли чем-нибудь другим?
– нежно предложила я, опускаясь на колени.
Я придвинулась и раздвинула его ноги достаточно широко, чтобы поместиться между ними. Он убрал руку ото рта и вцепился в подлокотник, словно был на американских горках без ремня безопасности.
Он зашипел, когда я провела ногтями по его бедрам.
– Лисица.
Я улыбнулась и продолжила расстегивать его ремень. Нико приподнялся, давая мне возможность стянуть брюки, чтобы освободить член и яйца. Его длина была великолепна, толстые вены тянулись от основания до кончика. Его тяжелые яйца покоились над трусами. Ему нравилось, когда я играла с ними. Это я выяснила опытным способом, слушая его стоны, когда перекатывала их в ладони. Чувствовала, как дергается его кадык, когда потягивала за них и иногда просовывала палец за них, чтобы поиграть.