Вода: Наперегонки со смертью
Шрифт:
Враг, не включая света, бежал на оставшихся машинах. Подожженный автомобиль догорал два часа. Он жарко коптил покрышками, пластиком и бухал взрывающимися патронами. Роман и его люди никуда не тронулись, пока не рассвело. В темноте вытащили на «твердую» поверхность пикап, перевернули его и вычистили салон. Лайэм очнулся, но чувствовал себя неважно. У него кружилась голова и тошнило. На лицо были все признаки сотрясения. Больше никого не ранило. Первая серьезная стычка прошла на удивление бескровно для людей Романа.
Когда рассвело, пошли осмотреть сгоревший автомобиль. Кроме него там оказались двое убитых и пятна крови в нескольких местах. Видимо, там были и раненые. Сгоревшей была легковушка. Судя по обводам кузова, довольно древняя. Подняли капот, двигатель питал допотопный карбюратор. Попасть сюда машина могла только с архипелага. Это значило, что мародеры добрались и до этих мест. Хорошо, что им накрутили хвост. Спеси будет поменьше. Покойников схоронили под поверхностью океана.
Теперь Роман с товарищами могли подивиться гениальной выдумке разбойников делать несколько разрезов в поверхности при помощи какого-то устройства. Это было так очевидно просто, когда кто-то до этого додумался. Захотелось взглянуть на эти резаки вживую.
Роман догадался, почему на них не напали раньше. Были уверены в том, что легко получат все, что надо, и продукты и оружие. Знали привычку тех, кто ездит ночью, не пользоваться светом, чтобы не выдать себя. Без света ловушку ни за что не разглядеть. Хотелось думать, что мародеры ограничат места своей охоты территориями прилегающими к островам мальдивского архипелага.
Пикап пришлось утопить. Моторный отсек был раскурочен очень сильно. Ящики, разлетевшиеся после аварии, загрузили в грузовики и с минимальным комфортом отправились дальше. Спустя четыре часа, в неверном мареве, показались синие борта родного автовоза.
Глава 14
Катастрофа постепенно добралась до самого высоко водопада планеты, водопада Анхель. Его воды, падающие с километровой высоты и разбивающиеся об воздух в пар, становились все гуще. Вначале загустела река, питаемая водопадом. Она растеклась тягучим гелем по джунглям, распугивая местную живность. Потом затих шум водопада. Низвергающаяся вода размазывалась по скалам, налипала на них, образуя на скалах новый слой. Слои нарастали до тех пор, пока могли держаться за скалы. Преодолев критическую массу, огромные мягкие куски геля срывались вниз, глухими ударами пугая джунгли.
После того, как потоки воды, бегущие по плато, прогрелись достаточно, чтобы в них начали размножаться зараженные микроорганизмы, над водопадом начала формироваться огромная подушка из геля. Она нарастала, формируя по краям горы своеобразный каркас, задерживающий воду. Он рос, наслаивался, пока в один прекрасный момент не обвалился вместе с породой, не выдержавшей такого веса. Масштаб разрушения, повлекший кардинальное изменение природной достопримечательности, был огромен. Однако, это осталось незамеченным, да и вряд ли кого могло заинтересовать. Каждый человек в отдельности, как и все человечество в целом, были заняты выживанием в условиях новой реальности.
Уровень осадков на планете резко упал. Уже к концу весны стало ясно, что лето будет сухим. Где-то сухим и жарким, а где-то холодным и сухим. Перед государствами, коих еще не затронула в полной мере экологическая катастрофа, нависла серьезная проблема потери урожая. Канада, превратившаяся за один месяц в самый большой штат США, готовилась к большим продовольственным проблемам. Голодные американцы, успевшие хлебнуть лиха, принялись истреблять с целью пропитания всю дикую и даже домашнюю живность. Многочисленные леса были забиты страждущими охотниками и рыбаками, и нередко между ними и коренными канадцами случались перестрелки.
Мексиканцы и большая лига латиноамериканских стран шли по пятам отступающих американцев. Пояс сопротивления поднялся еще севернее и теперь проходил по границе самых северных штатов, от Вашингтона до Вирджинии. Замершие воды рек привели к остановке электростанций. Половина Америки погрузилась во тьму. Власти страны спешно вывозили ядерное оружие на север, будучи уверенными в том, что оказавшись в руках «латиносов» обязательно ударит по ним.
Устойчивый порядок мира нарушился полностью. Вокруг Японии вода еще не загустела настолько, чтобы использовать ее для передвижения. Изолированная от мира страна, лишенная возможности добывать пропитание из морей и океанов, составляющее основной рацион ее жителей, оказалась в крайне опасном положении. Площади под посевы культур были малы, виды на урожай призрачны. Усугублялась ситуация тем, что Хоккайдо почти полностью попал в пояс смерчей, а острова южнее находились во власти высоких температур и засухи. Народ, забирался повыше в горы. Некогда блистающая в лучах солнца снежная вершина Фудзиямы потемнела от людей, облепивших ее.
Рискованный и многочисленный народ, решивший высадиться на антарктических берегах, разумно предположив, что вода здесь никогда не загустеет, а пингвинов и тюленей на их век хватит, столкнулись с проблемой жутких морозов. Ситуацию с ними можно было списать на ослабление теплообмена посредством атмосферы. Прибрежные воды на глазах сковывал лед и суда просто вмерзали в него без шансов выбраться. Люди поневоле превратились в заложников собственной перестраховки.
Карл наконец-то сошел на берег. Он некоторое время осторожно принюхивался к островной растительности, к камням, к ветру. Оборачивался на Кирилла и Машу, как бы ища в их глазах ответ на вопрос «а это не опасно?». Пометил несколько острых камушков и только тогда немного осмелел. Неуклюже, будто совсем забыл, как ходить по твердой поверхности, бегал по бережку. Когда Кирилл подвел его к тоненькому ручью, берущему свое начало где-то в скалах, за которыми находилась шапка ледника Кука, тогда у пса проснулось серьезное желание выложиться физически. Мопс бегал вдоль ручья, забавляя себя игрой в непреодолимую преграду. Несколько раз имитировал желание перейти через него, но отскакивал, будто это была огненная река, рычал и смешно лаял.
Маша перешагнула на другую сторону ручья, а Кирилл остался на одной стороне с Карлом.
— Карлуша, иди ко мне. — Позвала его Маша.
Мопс подбежал к воде, отскочил, тявкнул, снова подскочил, крутанулся и упал на бок. Видимо решил, что это ручей свалил его с ног, подскочил и заливисто, с характерным для мопсов подскуливанием, принялся лаять. Маша закатилась со смеху, наблюдая забавные реакции собаки.
— Представляю, как вам вдвоем было нескучно?
— В основном, да, весело, но иногда ему хотелось играть, когда я спал. А эта сарделька не понимает слова «нет».
— Карл, я бы обиделась, если бы меня назвали сарделькой.
— Маш, ты бы и на Карла обиделась.
Мопс успокоился и раскосыми влажными глазенками уставился на Кирилла, открыл рот и вывалил язык, чуть ли не до земли.
— Я знаю этот твой взгляд. Обычно так он делает, когда выпрашивает что-нибудь.
— А что ему нужно сейчас?
Карл развернулся мордой к Маше и вытянув ее вверх, заскулил.
— Кажется, ему хочется на твой берег. — Догадался Кирилл. — Слушай, ленивец, тут воробью по колено, переходи сам.