Водители фрегатов. О великих мореплавателях XVIII — начала XIX века
Шрифт:
Мигом были поставлены все паруса. Но ветра почти не было, и гигантские полотнища повисли, как мешки, чуть-чуть колыхаясь. Корабль медленно пошел к берегу.
Первые десять минут моряки были в восторге. Они радостно обнимали друг друга. Даже помпы застучали веселее. Но вскоре стали замечать, что корабль как-то странно осел, что с палубы поверхность моря уже не кажется такой далекой, как раньше, и, заглянув в трюм, поняли безвыходность своего положения.
— Сэр, — сказал доктор Монкгауз, подходя к Куку, — через четверть часа вода начнет заливать каюты.
— Я это знаю, — ответил Кук.
— Сэр, — продолжал Монкгауз, — я придумал, как заткнуть пробоину.
Доктор
На рассвете «Усердие» бросило якорь в устье большой реки.
Пожар
Но несчастья путешественников еще не кончились. Корабль оказался в гораздо худшем состоянии, чем предполагали. Заделать пробоину было мало: все днище до того стерлось, что местами было не толще сапожной подошвы.
В довершение всего на корабле началась цинга. Цинга — это болезнь, которая происходит от недостатка свежей пищи. Со дня отплытия из Новой Зеландии моряки не ели ничего, кроме морских сухарей и солонины. Мучительная ночь, проведенная на подводной скале, окончательно подорвала их силы. Особенно мучился Тупия. Он, с детства привыкший к фруктам, не мог больше видеть соленого мяса и сухого хлеба и еле волочил ноги.
Кук тотчас послал экспедицию за плодами, овощами и дичью. Но, увы, эта часть Австралии оказалась совсем бесплодной. Пески, сухая трава да увядший от зноя и безводья лес. Экспедиция вернулась, не найдя ничего, кроме гигантского морского слизняка.
Многочисленные следы босых человеческих ног на песке показывали, что земля эта обитаема. И действительно, вскоре возле раскинутых на берегу палаток показалось несколько австралийцев, точно таких же, как те, которых наши путешественники видели раньше. К англичанам они отнеслись без всякого любопытства. Кук им дарил бусы, топоры и ткани, но они тотчас же швыряли все эти подарки на землю, не видя в них никакой ценности. Ценным они считали только то, что можно есть. Еду они ставили выше всего на свете.
Из-за еды у них произошла ссора с белыми, которая едва не стоила жизни Куку и его товарищам.
Вот как это случилось.
Однажды нескольким матросам посчастливилось убить двух огромных черепах. Кук очень обрадовался. Он думал, что свежее мясо поможет цинготным больным, и приказал зажарить черепах на обед. Вдруг австралийцы, ни слова не говоря, схватили одну черепаху и потащили ее в лес. Но черепаха тотчас же была у них отнята. Австралийцы были очень удивлены и объяснили, что им хочется есть. Кук приказал накормить их сухарями, которых на судне было вдоволь. Австралийцы досыта наелись сухарей. Сытые и сонные, они встали, снова взвалили себе на спину черепаху и медленно побрели к лесу.
Это рассердило и рассмешило англичан. Черепаха была отнята вторично. Австралийцы обиделись. Подбежав к костру, на котором плотник варил смолу для конопачения судна, они схватили горящие головни и принялись поджигать траву вокруг лагеря.
Кук приказал стрелять. Но было уже поздно. Высокая сухая трава горела, как порох. Морской ветер вздувал пламя, и оно горячим кольцом обступало мореплавателей.
— К воде! На корабль! — закричал Кук.
Но все уже и без
Пламя не отставало от них ни на шаг. И только слегка задержавшая огонь песчаная дюна дала им возможность вовремя прыгнуть в воду.
Через пять минут они были уже на корабле, в полной безопасности.
А пламя продолжало с необыкновенной быстротой распространяться по всему побережью. Горели поля, в лесах рушились столетние эвкалипты. Огонь перебегал из ложбинки в ложбинку, а вечером, когда стемнело, медленно полез вверх по лесистым склонам далеких гор. К утру пожар дополз до горизонта.
Четверо суток мореплаватели сидели на корабле, разглядывая океан огня, опустошающий всю страну.
— Безумцы! — говорил Бэнкс, вспоминая австралийцев, которые из-за одной черепахи натворили столько бед. — Ведь они и сами заживо сгорели!
Но когда клубы дыма рассеялись, Кук в подзорную трубу увидел далеко в море несколько связанных вместе бревен, на которых мирно сидели австралийцы с удочками в руках.
Беспримерное плавание
Наконец «Усердие» кое-как починили. Надо было собираться в путь. Но Кук не мог и думать о немедленном возвращении в Англию. Измученная команда не вынесла бы такого длинного путешествия, да и корабль требовал хорошего, настоящего ремонта. Кук решил добраться до ближайшего места, где жили европейцы, — до города Батавии [16] в голландской колонии на острове Ява.
16
Батавия — в настоящее время это город Джакарта, столица Республики Индонезия. Во времена Кука остров Ява, как и вся Индонезия, был захвачен Голландией, и города здесь имели голландские названия.
Чтобы снова не сесть на риф, в море послали шлюпку с поручением составить карту всех мелей и подводных скал. Шлюпка вернулась только через два дня и привезла безрадостные вести.
Оказалось, что вдоль всего восточного берега Австралии тянется подводный барьер из коралловых рифов, загораживающий путь в открытое море. Этот барьер, как тюремная стена, отрезал их от всего мира.
Началось беспримерное в истории путешествий плавание. Триста шестьдесят миль преодолели мореплаватели, ежеминутно измеряя дно лотом. Корабль двигался на север по узкому проходу между берегом Австралии и коралловым рифом. Беспрестанные мели до того истрепали «Усердие», что все его старые раны открылись. Воды прибывало в трюме на девять дюймов [17] в час, и больная цингой команда должна была днем и ночью работать с помпами.
17
Дюйм — единица длины в системе английских мер, равная 2,54 см.
Но когда моряки наконец обогнули коралловый барьер, перед ними встала не менее трудная задача: берега Новой Гвинеи преградили им путь. А в те времена не знали, является ли Новая Гвинея островом или составляет часть Австралийского материка. Если бы оказалось, что Новая Гвинея составляет часть Австралийского материка, им пришлось бы огибать и Новую Гвинею. Это очень удлинило бы путь, и Кук решил попытаться поискать пролив между Новой Гвинеей и Австралией.
К счастью, этот пролив был найден, и две недели спустя «Усердие» уже плыло среди островов Индонезии.