Водители фрегатов
Шрифт:
А француз Кабри поступил к камчатскому губернатору в лакеи. В те времена у русских бар считалось модным иметь лакея-француза, и губернатор был очень доволен.
Граф Федор Толстой изо всех сил стремился примириться с Крузенштерном, но Крузенштерн оказался непреклонным. Ему не нужен был такой спутник. Он списал Толстого с корабля и взял вместо него поручика Кошелева, младшего брата камчатского губернатора.
Федор Толстой не слишком был этим удручен. Оставленный в Петропавловске, он через некоторое время съездил на купеческом судне на Аляску, пожил среди американских индейцев,
Япония
Прибытие
30 августа 1804 года «Надежда» вышла из Петропавловска и направилась к югу Японии.
Погода стояла бурная, мрачная, холодная. Шторм свирепствовал не переставая, в течение двух недель солнца не видели ни разу. В носовой части корабля обнаружили течь, которую никак нельзя было заделать в открытом море. Приходилось беспрерывно откачивать воду, и эта дополнительная работа изнуряла моряков.
15 сентября наконец выглянуло солнце, буря немного улеглась, стало гораздо теплее.
28 сентября с корабля заметили берег острова Кю-Сю 12 , на юго-западном побережье которого расположен японский порт Нагасаки. Большой остров этот горист и прорезан многочисленными заливами, глубоко вдающимися в сушу.
Португальцы, испанцы и голландцы издавна делали попытки завладеть Японией. Но японцы, разгадав их намерения, решили отделить свою страну от всего остального мира и не допускать в нее иноземцев. В 1638 году японским правительством был издан закон, который гласил:
12
теперь — остров Кюсю
«На будущее время, доколе солнце освещает мир, никто не
смеет приставать к берегам Японии, хотя бы он даже был
послом, и этот закон никогда не может быть никем отменен под
страхом смерти».
Но так как японские помещики нуждались в европейских товарах, пришлось из этого правила сделать исключение. Голландским купеческим судам разрешалось заходить в Японию, впрочем, только в один японский порт — в Нагасаки.
Таково было постановление японского правительства, чрезвычайно выгодное для голландских купцов, которым вовсе не хотелось иметь конкурентов и делить барыши с купцами других стран.
Владельцы и капитаны торговых голландских судов знали, что такое положение не может продолжаться вечно, что японское правительство поймет когда-нибудь выгоду торговли с другими государствами и отменит свое постановление. Поэтому голландцы старались изо всех сил помешать иностранным судам ходить в Японию и тщательно скрывали свои географические карты от других мореплавателей.
Вот уже почти двести лет голландцы посылали в Нагасаки свои корабли, а другие европейские народы не знали ни очертаний японских берегов, ни рифов и мелей, расположенных в море вокруг них.
В распоряжении Крузенштерна
Особенно измучили русских моряков заливы острова Кю-Сю. Каждый из этих длинных заливов Крузенштерн принимал сначала за пролив. Ему не раз казалось, что Кю-Сю не остров, а целый архипелаг небольших островов, отделенных друг от друга узкими проливами. Для того чтобы проверить это с достоверностью, ему приходилось входить в каждое углубление берега. Но всякий раз, разочарованный, он возвращался обратно, в открытое море, потому что найденные им проливы в конце концов преграждались горами и оказывались заливами.
Не меньше неприятностей доставили ему многочисленные маленькие островки, расположенные вокруг Кю-Сю. На японских картах они были указаны далеко от берега, потому что японские корабли были хуже европейских и всякое морское путешествие казалось японцам очень далеким. А между тем эти островки часто отделялись от берега узкими проходами, в которых кораблю угрожали отмели и подводные камни. Несмотря на жаркую летнюю погоду, ветер дул сильный, порывистый, и «Надежду» швыряло из стороны в сторону.
Все находившиеся на корабле с любопытством разглядывали японский берег. Япония в то время была для европейцев загадочной страной, о которой ходили разные необычайные слухи и рассказы.
Нигде на берегах Японии моряки не видели никаких стад — ни лошадей, ни коров, ни овец; по-видимому, японский крестьянин возделывал поля своими руками, без помощи домашних животных.
С моря хорошо были видны дороги. Дороги эти, проложенные совершенно прямо, как по мерке, уходили вдаль, насколько хватал взор. Каждая дорога была ровно обсажена двумя рядами высоких деревьев.
В заливах и бухтах моряки видели множество лодок — должно быть, рыбачьих. Крузенштерну хотелось поближе познакомиться с жителями страны, и он знаками предлагал рыбакам взойти на корабль. Но рыбаки, увидев русский корабль, начинали изо всех сил грести к берегу: они знали, что всякий японец, который осмелится заговорить с иностранцами без разрешения начальства, будет наказан.
Японцы, которых Крузенштерн вез из России, увидев берега своей родины, сначала немного повеселели. Но когда до Нагасаки было уже совсем недалеко, они вдруг снова стали мрачны и печальны. Какую встречу готовят им их соотечественники? Японцам в те времена было запрещено покидать родину. Как доказать, что они попали в Россию не добровольно? В Нагасаки у них не было ни знакомств, ни связей, так как родом они были из северной Японии.