Водка
Шрифт:
Девка выглядела несвеже и неопрятно. Но это как раз понятно. Наверняка она торчала здесь столько же, сколько и все остальные. Возраст её Мамед на глаз определить не смог - от восемнадцати до тридцати восьми. На загорелом лице никакого макияжа, только ресницы чуть накрашены. При таком изобилии скучающих мужчин ей и не надо было особенно стараться. Она даже не причесывалась, судя по всему. На безразличном лице вокруг губ залегли презрительные складки, а взгляд она прятала под солнцезащитными очками, чтоб темные мешки под глазами не портили товарный вид. Короткий трикотажный топ ярко-красного цвета, обтягивающий не слишком
– Обслужить?
– спросила у Вахида, в десятый раз от скуки протиравшего фары.
– Иди, иди отсюда, - недовольно пробурчал тот.
– У тебя проблемы, толстячок?
– девица окинула его оценивающим взглядом.
– Это все от нервов. Могу минет недорого.
Мамед сразу вскочил со своего матраса, как только услышал женский голос. Высунулся из-за машины, и шлюха сразу переключилась на него. Мгновенно оценила потенциальную возможность подработать. Обошла КАМАЗ и, нагло улыбнувшись, обеими руками задрала нижний край красного топа, тряхнула белыми грудками. И тут же опустила шторку. Этого оказалось достаточно, чтобы Мамед сразу же заозирался, замельтешил.
– Пятьдесят долларов, - предупредила девка.
Мамед перестал пыхтеть. Красная цена таким плечевым-трассовым пятьдесят рублей. С учетом дефицита и особого статуса приграничной полосы можно и побольше запросить, но не до такой же степени.
– Сто рублей!
– объявил Мамед как можно тверже.
– Ну не-ет, - капризно протянула шлюха. Она понимала, что её товар сегодня в цене.
– Хотя бы триста.
– Двести!
– пошел на уступку Мамед.
Если бы она не согласилась, отдал бы триста. Очень уж захотелось эту белобрысую. Уже который день без бабы. Да и ночь предстояла опасная. Вдруг убьют, потом обидно станет, что даже не потрахался перед смертью. Но белобрысая согласилась. Протянула руку.
– Деньги вперед.
Мамед поспешно вытащил из кармана брюк смятые купюры, принялся разворачивать синие "полтинники".
– За презерватив ещё десять рублей, - добавила девка.
– Или у тебя свои?
– Какой ещё презерватив?
– Мамед даже рассердился.
– Я этим не пользуюсь.
– Как скажешь, - она пожала плечами.
– Где будем? Прямо здесь или в кабине?
Она отставила узкий зад, положив руку на колесо. Мамед воровато огляделся. Их КАМАЗ стоял хорошо, прикрывая небольшую выемку в скале, где лежал матрас. Вроде, никто не видит и не мешает. Перспектива секса на открытом воздухе в двух шагах от других людей неожиданно сильно взволновала и возбудила его. Такого прилива он давненько не испытывал.
– Давай тут, - махнул рукой и принялся расстегивать ширинку.
Девка не спеша убрала деньги в сумку на животе, закинула юбку на спину, пригнулась к колесу. Трусов на ней не оказалось, только светлый треугольник на фоне загара. По бледной коже треугольника некрасиво рассыпались какие-то прыщики, и темнело несколько свежих синяков. То ли щипали её
Девка с утра пропустила, небось, уже с десяток таких гостей, если не два. Все в ней было расслаблено и мерзко чмокало. Мамед по ходу дела пошарил руками по её хилой груди, бедрам, наткнулся на набрюшную сумку и понял, что возбуждение уходит. Девка это тоже поняла и напряглась, стиснула вагину. Мамед сразу взбодрился и быстренько закончил. Не сказать, чтоб бешеное удовольствие, но облегчился и двести рублей было не очень жалко. Девка при этом лениво протянула: "О-о, милый..," - лениво изобразила оргазм.
Она вытащила из большой сумки пластиковую бутылку с водой и, присев на корточки, быстренько подмылась. Мамед, увидев лужу возле кабины, рассердился и хотел дать девке пинка, но штаны были спущены, не получилось. Тут Вахид открыл дверцу и крикнул сверху:
– Эй, рыжая, залезай сюда!
Шлюха, подхватила свою суму и мигом оказалась в кабине. Через полминуты послышалось довольное урчанье Вахида.
Мамед расслабленно поковылял к грузинской "Колхиде". Длинный Михо в окружении нескольких шоферов рассуждал о степени риска при прорыве через пограничный шлагбаум и уже начинал горячиться.
– Не, первому легче всего! Они ведь не знают, что ты будешь шлагбаум таранить. А ты - раз и проскочил! Тут же за тобой второй, третий. Пока они проснутся, ты уже во Владикавказе.
– По колесам выстрелят!
– перебил его рыжий парень в мятом спортивном костюме.
– Дадут из автомата, и встанешь.
– Э-э, какой из автомата!
– не уступал Михо, складываясь и распрямляясь.
– Ночь, понял, темно. А там уже второй, третий. Вот в него могут стрелять. А могут и не стрелять!
– Помнишь, генерал приезжал?
– не уступал рыжий.
– Говорил, остановят всеми мерами, вплоть до применения оружия.
– Какое оружие? Вот, смотри, моя "Колхида".
– Он ударил кулаком в облупленный бок цистерны.
– Четырнадцать тонн спирта. Если рванет, от них тут ничего не останется! Кто стрелять будет?
– А от тебя что-нибудь останется?
– засмеялся другой шофер, русский мужик, показывая золотые коронки на клыках.
– А на меня им наплевать! Им о себе думать надо. Поэтому я первым буду записываться.
– Куда записываться?
– встрял Мамед, он ничего не понял из сказанного.
– Ты что, спал, да? Ничего не знаешь?
– удивился Михо и, сложившись пополам, громко зашептал.
– Сегодня ночью будем прорываться. С каждой машины берут по сто долларов. Платить будут тому, кто шлагбаум проломит. А за ним первые пять машин бесплатно, не надо сто долларов платить. Теперь понял?
– Теперь понял, - кивнул Мамед. Все куски разговора моментально сложились в голове в цельную картинку, и он добавил: - Я сразу за тобой поеду.
– Вот молодец!
– Обрадовался Михо, разогнулся и принялся в такт словам двигать рукой, словно в ней зажат рог с вином, а он произносит тост. Настоящий мужчина никогда не боится идти лицо в лицо навстречу опасности! Пошли к Тимуру, скажем, что едем первыми.