Водки летчикам не давать!
Шрифт:
Поставив лейтенанта на наблюдение, я начал с помощью топопривязчика определять точные координаты основных элементов командного пункта и наносить их на схему.
Так кружа вокруг штабных машин и при малейшей опасности делая вид, что мы тут просто вышиваем крестиком, мы наткнулись на две больших палатки с табличками "ПХД", "Офицерская столовая".
Из столовой с довольным видом ковыряясь в зубах и сыто отрыгивая вывалилась троица, Пиотровский, Ромашкин, Аллилуев.
— Эх макароны хороши по-флотски были, – увидев нас похвастался Ромашкин.
— Да и салат из капусты тоже ничего, – добавил Пиотровский.
—
— Доктор даже не думай, – заорала в один голос вся возмущённая общественность.
Со стороны ПХД доносились чьи-то хозяйственные крики с очень знакомыми интонациями.
— Наш "Шматко" разоряется, – улыбнулся Пиотровский, – форсунки им на КПшке (КП-кухня полевая) прочистил, наряд загонял, местного прапора ниже плинтуса опустил, теперь здесь рулит, местный тыловик с ним уже чуть ли не в засос целуется, обещал отношение на перевод дать.
Отправив всех к месту забазирования, и дав пару указаний, я развернулся и отметил, что тут рядышком со мной должен был стоять лейтенант. Опять куда-то пропал, только полог палатки-столовой еще колыхался.
— Начфин, скотина, вернись я всё прощу, – закричал я и кинулся за лейтенантом.
Тот уже сидел за военным раскладным столиком с ложкой в руках и со счастливой улыбкой на лице. Рядышком как изваяние замер боец в белом халате и с подносом в руке.
Откуда-то из-за деревянной перегородки с раздаточным окошком раздался жуткий крик с весьма знакомыми интонациями:
— Кто там, еще припёрся приём пищи уже закончен!
— Товарищ прапорщик, – заблеял боец, – тут лётчики пришли.
Из окошка выглянула физиономия Пачишина.
— Ооо, кто пришёл это наши, ну-ка давай бегом обслужи офицеров, как положено.
Пришлось и мне усесться за стол рядом с лейтенантом. Насмерть перепуганный боец приволок, две тарелки макарон по-флотски, большую тарелку с капустным салатом, белым хлебом, несколько шайб масла сахарницу, соль перец горчицу.
— Приятного аппетита, – невнятно промычал он и, трясясь от непонятного нам страха, испарился.
Пачишин вылез из своего закутка и присел к нам за столик.
— Разболтались тут армейские, глаз да глаз за ними нужен, ни приготовления пищи организовать, ни форсунки продуть бойчишки у них грязные и голодные. Это же надо поварята и голодные. Тут прапор молодой с поварихой гражданской руководил, я его взашей выпер. Они к зампотылу пошли жаловаться тот прибежал, посмотрел и обещал мне отношение дать, очень ему макароны понравились!
— Слышь ты, что вообще с дуба рухнул, – зашипел я на него, – ты не забыл, что мы тут делаем? Переводится, будешь когда в бригаду приедем, сейчас сваливай к дневке, у нас до сеанса связи пятнадцать минут еще координаты передаем я минирую и сваливаем.
Пачишин, очумело потёр затылок.
— Блин, а я совсем забылся, меня за авторитета держат, тут кстати знаете кого видел? Помните, нашего пленного Зюзика, механика? Болтался со своим Рябушкиным, на доклад их притащили, хвалили за то, что они диверсантов обнаружили. Они оба довольные такие меня увидели рты пораскрывали, так я их на кухню затащил, от пуза накормил ещё бойцу, сигарет и тушняка отсыпал. Зюзик тот вообще обрадовался, как родным его на ЗИЛок снова посадили.
— Они нас не сдадут? – спросил я ускоренно пережёвывая вкуснейшие макароны.
— Да нет, не должны, Зюзик сказал, что они сейчас на наше спецназовское стрельбище едут, офицеров каких-то везут.
Неплохо было бы опять под видом лётчиков смыться отсюда и комфортом доехать на пункт сбора групп на нашем бригадном стрельбище, однако мечты, мечты Пачишин сказал, что ЗИЛ уехал минут десять назад, а у нас еще обязательный сеанс без которого считай задача не выполнена.
Позавтракав на славу мы с лейтенантом вышли из столовой и стали дожидаться нашего технаря - майора переквалифицировавшегося в прапорщика Шматко.
Пачишин вылез из палатки с двумя огромными свертками под мышками и воровато озираясь, поспешил к месту забазирования группы, не обращая внимания на нас.
Мы в припрыжку поспешили за ним. По дороге к нам присоединился Каузов и рассказал, что через пять минут он попрётся на "бабочку" (прицеп штабной) к офицерам оперативного отдела армии наносить на карту обстановку, а потом будет какой-то разбор, который будет проводить сам командующий армией.
Вот он мой шанс! А, что если попытаться проникнуть в "бабочку" вместе с "Фашистом" и оставить там дипломат с закладкой, а потом как-нибудь убраться оттуда и уходить всей группой. По моим расчётам "спортсмены" должны будут, что-то предпринять. Если они создадут как можно больше шума, то можно будет уйти незамеченными. Пока я на ходу думал. Каузов заметил семенящего впереди со свертками под мышками майора.
— Ахтунг руссиш партизанен хенде Хох! – заорал он вслед Пачишину.
Тот от страха споткнулся и упав на землю выронил свёртки.
— Нихт партизанен, их бин больной, – вяло отбрехался он и, увидев наши довольные физиономии, зло сплюнул и поднялся.
— Вот вы блин идиоты, делать вам нехрен.
— Чего это ты там тащишь, – поинтересовался я.
Лейтенант начфинёнок подбежал и даже умудрился обнюхать свёртки.
— Фуу нельзя, – отогнал его Пачишин, – да это я так маслица там килограммчика три взял, сахарку, печенья, тушёнки, сгущёнки прапорщик я или нет?
Пачишин, принялся рассовывать уворованное в рюкзак и под впечатлением от выполнения обязанностей начальника ПХД, занялся кормёжкой братьев связистов.
Доктор вытащил "снаряженный" дипломат еще раз осмотрел его и протянул мне.
— Приближается день "икс", время "ч", и полная "ж", – провозгласил Аллилуев, передавая мне дипломат, – и помни перед употреблением встряхнуть.
Группа под прикрытием растянутых масксетей и машин начала неспешно экипироваться. Я переписал снятые координаты в блокнот радистам, подготовил свой рюкзак для быстрого одевания и достав бинокль осмотрел окрестности. Мы на открытой местности. Лес от нас метрах в пятистах, если начнём убегать, то нас будет лицезреть весь личный состав подвижного командного пункта. Тем более с той стороны, могут подбираться к пункту "спортсмены". Увидев нас, да еще на открытой местности они постараются не упустить возможности нам насолить. Угнать какую-нибудь машину? Было бы конечно хорошо, но мы всё-таки не в кино снимаемся, если с БМП лейтенанта Рябушкина в чистом поле этот фокус прошёл, то тут на виду у множества больших начальников, можно и по шапке за такое "ковбойство" получить. Ход мыслей прервал "Фашист", выпрыгнувший из "радийки" и попытавшийся вырвать у меня из рук бинокль.