Водный Лабиринт
Шрифт:
Египтологи всего мира говорили: «Любой предмет, найденный в Египте, считается поддельным или подозрительным, пока не доказано обратное». Если бы власти обнаружили, что та или иная вещь была продана после принятия закона, то они имели бы полное право потребовать возвращения ее в собственность государства. Сайед был всего лишь одним из низших звеньев в цепочке этой нелегальной торговли.
Хани угощался мятным чаем с финиками, когда во дворе послышался галдеж ребятни. Сыновья и дочери Абделя Габриеля Сайеда столпились вокруг возвратившегося домой отца Хани встал из-за стола,
— Господин Сайед, я хотел бы поговорить с вами наедине.
— Хорошо, сейчас вымою руки, и мы побеседуем, — сказал тот и повернулся, чтобы поздороваться с женой.
Через несколько минут мужчины уже сидели за таблеей — низеньким столом, на котором стояли блюда с маслом, хлебом и горохом, приправленным растительным маслом. Хани понизил голос, боясь, что кто-нибудь может подслушать их разговор. Он рассказывал Сайеду о том, что они увидели в Джебель Карара, и выражение лица хозяина дома постепенно менялось.
Сайед несколько минут помолчал, а потом посоветовал Хани никому ничего не говорить о находке. Он предложил гостю доехать на машине до самой пещеры, вынести оттуда все ценные предметы и вновь завалить вход, чтобы не осталось никаких следов разграбления.
— Надо делать все очень осторожно, чтобы ни полиция, ни другие грабители могил ничего не узнали, — тихо сказал он. — Лучше всего вам переночевать у меня, а завтра, еще до рассвета, мы поедем к пещере.
Утром, когда солнце еще не встало, а небо сияло фиолетовым и красным, потрепанная машина Сайеда показалась на равнине, проехала по ней несколько километров и остановилась перед захоронением. Сайед и Хани вышли, достали из багажника две лопаты и принялись копать. Через полчаса, когда солнце уже основательно стало припекать им спины, они наконец сдвинули плиту, лежавшую у входа. Не было слышно ничего, кроме ветра, свистевшего на равнине.
Копатели зажгли факелы и вошли в погребальную камеру. На них повеяло затхлостью, но снаружи в подземелье врывался свежий воздух, так что терпеть было можно.
Открыв ножом кувшин, Хани вынул из него тяжелый известняковый сосуд. Перед Абдель Сайедом предстала книга в кожаном переплете, написанная на листах папируса. Копатели положили рукопись обратно в сосуд, который взяли с собой. Вход в гробницу они опять закрыли и удалились от могилы так же осторожно, как и приехали сюда, не оставив за собой ни малейшего следа. Они еще не знали о том, что в сухом и жарком климате долины Джебель Карара сохранилась одна из величайших тайн христианской религии. С тех пор как манускрипт был извлечен из пещеры, начался обратный отсчет времени, оставшегося до падения христианства.
Оба крестьянина не знали и того, что благодаря им в мир из глубины столетий вернулись слова Иуды Искариота. Со смерти апостола любимца Иисуса, прошло тысяча восемьсот девяносто пять лет. Теперь два феллаха нашли в Среднем Египте запись того, что он рассказал перед смертью. Эта книга стала едва ли не важнейшим открытием в библейской истории из всех, совершенных в двадцатом веке.
«Кто я? Что здесь делаю? Как я оказалась в этом богом забытом месте, в этом подземелье? — думала молодая женщина, прислонившись спиной к стене. — Надо вспомнить. Вспомнить… Да, меня зовут Афдера. Но как я оказалась здесь? Как тут холодно и сыро! Да, теперь я вспоминаю. Прошлое видится яснее. Летний день. Ариэль зовет меня. Очень жарко. Окрестности Иерусалима, свежие могилы. Ариэль выкрикивает мое имя, чтобы я обернулась. Потом это письмо от сестры. Я позвонила ей в Венецию. Да, там было о бабушке. Она очень плоха, скоро умрет и хочет со мной поговорить. Теперь я помню. С этого все началось».
II
Стояла летняя жара, но раскопки продвигались успешно. Израильские и итальянские археологи, работающие в восточном секторе Иерусалима, обнаружили шесть погребений, которые датировались первым веком нашей эры. В нескольких шагах от входа в гробницу номер четыре под зонтиком сидела женщина лет тридцати, которая занималась классификацией останков и предметов, найденных в могилах. Она была сотрудницей иерусалимского музея Рокфеллера и выполняла работу для Израильского управления по делам древностей. Женщина умело отделяла кости друг от друга и кисточкой сметала с них вековую пыль. Потом она принялась воспроизводить в тетради, переплетенной в кожу, знаки, встречавшиеся в гробницах.
Голос Ариэля, молодого практиканта, отвлек Афдеру Брукс от ее дел.
— Афди, Афди! — звал юноша.
Женщина встала, приставила ладонь ко лбу, прикрывая глаза от палящего солнца, и попыталась определить, откуда доносился голос.
— Я здесь! — закричала Афдера, заметив парня, который тут же побежал к ней с какой-то бумагой в руке.
Ариэль учился на отделении библейской археологии в Еврейском университете Иерусалима и подрабатывал в археологической экспедиции. Военную службу он проходил в секторе Газа, попав в бронетанковые войска. Его отец умер незадолго до войны Судного дня.
Афдера не понимала, как он и другие юные идеалисты могли говорить о мире, свободе и служить при этом в израильской армии.
— Афди, у меня для тебя телеграмма.
— Спасибо, Ари. — Женщина взяла листок и чуть отстранилась, чтобы прочесть сообщение.
— Плохие новости? — спросил юноша, заметив, как изменилось ее лицо.
— Мне надо позвонить сестре. Это срочно.
Через несколько часов Афдера сидела в своем кабинете в музее Рокфеллера и набирала номер сестры, живущей в Венеции.
Через несколько секунд в трубке послышался женский голос.
— Роза? — уточнила девушка.
— Синьорина Афдера?
— Да, это я.
— Как приятно слышать вас! Откуда вы звоните?
— Из Иерусалима, — повысила голос Афдера.
— Откуда-откуда?
Хотя Роза стала немного глуховата, она по-прежнему служила у Бруксов. Ее взяла в дом бабушка Афдеры, Крещенция. Все родственники старухи умерли, и она жила в фамильном венецианском палаццо Бруксов, давно став членом семьи.
— Роза, мне нужно поговорить с сестрой, — произнесла Афдера, стараясь выговаривать слова четко и громко.
— Синьорины Ассали нет дома. Если хотите, оставьте мне свой номер, я попрошу ее вам позвонить.
— Мне пришла от нее телеграмма с просьбой срочно связаться. Что-то случилось?
В трубке послышались шаги. Кто-то бежал к телефону. Наверное, сестра, кто же еще!
— Привет, сестренка.
— Привет, Ассаль. Что случилось?
— Это с бабушкой.