Водопад страсти
Шрифт:
– Совсем охренел?!
Дерек поднимает мыло, кладёт его в мыльницу, смывает с себя остатки пены и с невозмутимым видом выходит из-под душа. Он преспокойно вытирается, а я от злости даже дышать нормально не могу.
– Собери всё, что нужно. Сегодня ты уедешь отсюда.
Его слова действуют как отрезвляющие пощёчины. Он выходит из ванной комнаты. Оседаю на кафельный пол. Вода так и продолжает хлестать, но мне всё равно. Злость отступает, и я понимаю, что сделала.
Как он до сих пор не прибил меня? Я из раза в раз тычу в зверя острой палкой, надеясь… на что? На чудо?! Что наши отношения могут развиваться
Обычный мир давно для меня закрыт. А что, если он вышвырнет меня обратно? Я же не смогу жить среди обычных людей. Уже не смогу, нет.
Боже, я такая дура! Сумасбродная идиотка. Сколько раз я говорила себе, что хочу быть не просто истеричной тупой куклой! И что в итоге? Ничего не изменилось. Ничего! Мне нужно было просто наступить на горло собственной гордости и перетерпеть. Вряд ли Дерек унижал бы меня долго. Ему это не доставляет удовольствия, я же вижу. Возможно, уже завтра бы всё закончилось. Я ведь решила, что пройду через это, а на деле не выдержала и двух дней. И теперь он отошлёт меня. Насколько? А что, если навсегда…
Медленно поднимаюсь на ноги. Нужно привести себя в порядок, а потом попытаться исправить то, что наворотила. Если ещё можно хоть что-то исправить. Ведь, если Дерек уже отдал приказ и поставил всех в известность, то назад уже ничего нельзя будет откатить. Мне придётся уехать. Но я не хочу.
Завершаю водные процедуры, сушусь, выхожу из ванной комнаты и бросаю взгляд на кровать. Щёки вспыхивают. Ударяю себя ладонью по лбу и начинаю истерично хохотать. Ну описалась и описалась – что такого? Не умерла же. Никак не пострадала физически. Да, негигиенично. Но я всё обработала. Дерек столько бутыльков оставил на полке в ванной, что у меня глаза разбежались.
Он довёл меня до трёх оргазмов, а я устроила истерику из-за мокрого матраса. Не смогла перебороть ущемлённую гордость. А ведь, если подумать, то некоторые тащатся от такого. Может, кто-то вообще не может кончить, пока не описается. Или пока на него не пописают.
Мне казалось, я стала умнее или хотя бы хитрее. Нет, ни хрена. Вместо того, чтобы смиренно принять наказание и при случае подлизаться к Дереку, я только подлила масла в огонь. Он думал, что сможет ограничиться лишь этим, и я исправлюсь. Но я только что доказала обратное. Теперь он просто отошлёт меня, раз выбранный метод не действует. Горбатого могила исправит – и правда.
Замечаю на столе поднос с едой, водой и аспирином, а на кресле – свой халат. Тапочки мирно стоят рядом. Сую в них ноги, и слёзы брызгают из глаз. Нет, только не вдали отсюда. Только не без него. Сделаю что угодно. На колени грохнусь. Буду умолять. Да хоть пятьсот раз схожу под себя, но останусь здесь. Рядом с ним. Иначе просто сдохну.
Глава 5
Несколько часов не могла решиться пойти к нему. И уже полчаса стою под дверью. Страшно и стыдно. Не знаю, какое чувство сильнее. Глубоко вздыхаю, заношу руку, стучусь. Он разрешает войти. Толкаю дверь кабинета. Подхожу к столу. Сердце то пускается в пляс, то замирает.
Дерек поднимает на меня голову, но ничего не говорит. Наверное, это я должна что-то сказать. А как разговаривать-то? У меня память отшибло. Словарный запас резко обнулился. Я ведь сочинила целую речь, но ни черта не помню.
– Ты уже объявил всем?
– Ты не пуп земли, принцесса. У меня до хрена работы. Соберу всех, когда закончу. Если ты пришла только за этим, то можешь идти. Если есть ещё что-то, то говори быстрее, я занят.
Мне не приходит в голову ничего лучше, чем бахнуться на колени. Речь свою я всё равно забыла, а просто «извини» вряд ли прокатит.
– Не отсылай меня. Пожалуйста, – смотрю ему в глаза. – Не надо. Я… я не смогу без тебя.
Он кривится.
– Не болтай, а? Всё ты сможешь. Иди собирай вещи. Так будет лучше. Ты больше не будешь меня оскорблять, а я не прибью тебя ненароком. Ты останешься целой и невредимой, как и мои нервы. Все в выигрыше. Нора, встань. Что за спектакль?
– Не встану, – мотаю головой. – Не встану, пока ты не разрешишь остаться.
– Дело твоё, можешь доканывать свои колени, сколько угодно, если так хочется. Жалко, что ли? – он пожимает плечами и погружается в изучение бумаг.
– Дерек, пожалуйста! – дёргаю его за рукав рубашки. – Ну что мне сделать?! Хочешь, обкакаюсь? Я правда сейчас не хочу, но если поднапрячься…
– Ты издеваешься? Хватит паясничать. Выйди. Мне нужно работать. Или хотя бы не мешай мне, иначе тебя вышвырнут отсюда силой.
– Я буду тихой. Ты меня даже не заметишь. Дерек, – смотрю на него с мольбой. – Насколько ты хочешь отослать меня? Ведь должен быть срок…
Я жду, что он скажет, что это ненадолго. Жду, но он даже не думает мне отвечать. Либо он ещё не решил, либо хочет избавиться от меня навсегда. Но из семьи же не уходят просто так. Только в могилу. Это правда. К обычной жизни никто не возвращается.
Дерек может изгнать меня навсегда, это так, но есть один нюанс. Я буду жить вдалеке отсюда, под пристальным наблюдением их людей. Эльза рассказывала мне о таких случаях. Бывало, что неугодных жён или любовниц изгоняли. Если в изгнании они нарушали правила, то их сразу убивали. Даже в ссылке закон действует для всех. Хотя убить могут не только за нарушение правил, например, за разговор с федералами (самое тяжкое нарушение). На тот свет могут отправить просто потому, что принято такое решение. Ссылка может длится неделю, месяц, год, годы… Потом тебя либо вернут, либо убьют. Если он хочет отослать меня навсегда, это значит только одно: мой смертный приговор уже подписан. Пусть и не сразу, но меня убьют.
От понимания того, что ничего сделать невозможно, внутри обрывается нить надежды. Сажусь пятой точкой на пятки, кладу руки на колени. Голова понуро опускается. Я не знаю, что делать. Просто не знаю.
Он открывает блокнот и делает какие-то пометки, а я сижу, не шевелясь. Дерек говорит с кем-то по телефону, а я всё сижу. Он сортирует файлы по папкам, я – сижу. Пятки отнимаются, зад каменеет, коленные чашечки ноют, связки простреливают, мышцы ноют. Стискиваю зубы, но не двигаюсь с места. Листы из одной стопки медленно кочуют в другую, а я продолжаю сидеть. Когда Дерек подписывает последний листок, за окном уже смеркается. Он переводит на меня взгляд.